Да, некрасиво получается — то, что другим доставалось тяжким трудом, мне преподнесли на блюдечке. Я воспринимал как должное все обрушившиеся на меня силы, даже временами тяготился многочисленными обязанностями, связанными с новым статусом главы клана. До меня только сейчас дошло, что многие хотели бы оказаться на моем месте и справедливо полагали, что знаниями и опытом намного превосходят малолетнего полукровку. Может быть, они во многом и правы….
Но я не сам выбирал свою судьбу и не им менять решения богов, так что шаманам придется смириться с самим фактом моего существования.
Раздумья о тяжкой доле непризнанных гениев прервал шум снаружи — кто-то пытался войти в юрту, несмотря на пассивное сопротивление моих орков. Прислушавшись, понял, что это "размороженный" страдалец, видно хочет поблагодарить за спасение. Я кивнул Торрину и он впустил навязчивого посетителя. Однако, вошел не только человек, за собой он тащил детей, с которых, собственно и началась вся эта история со спасением.
Выглядел вошедший, прямо скажем, не очень хорошо — бледный до синевы, всклокоченный, одетый в орочью одежду, которая была явно ему велика, человек не производил внушительного впечатления. Детей тоже одели кое-как, лишь бы все было сухое, так что семейство казалось компанией погорельцев, которых к тому же кто-то попытался утопить (я даже знаю кто, но людям сообщать не собираюсь). Но надо отдать должное — взгляд у человека был пристальным и жестким, все пережитое явно не смогло его сломить, а лишь заставило крепче ухватиться за своих детей.
— Мне сказали, что здесь отдыхает шаман, спасший мне жизнь, я хотел бы с ним поговорить. — Человек переводил взгляд с меня на деда, но, ни в ком из нас не признавал своего благодетеля. — Где же он?
— Вы не могли бы представиться?
Напористость человека стала раздражать. Отец семейства поднял подбородок и с достоинством произнес.
— Кенос ла Брук, из королевского дома Бруков.
Понятно теперь, почему кланы предоставили им убежище — до сих пор, несмотря на утрату суверенитета страны, Бруки были полновластными хозяевами в своей вотчине.
— Я разморозил, — про то, что он из-за меня оказался в таком положении, я скромно умолчал. — Слушаю вас.
Кенос удивленно посмотрел на меня, сомневаясь в том, что такой юный орк оказался таким сильным шаманом, даже обернулся к Торрину и, дождавшись подтверждающего кивка, стал говорить.
— Гмм. Я хотел бы узнать имя моего спасителя.
Смирившись с тем, что поспать в ближайшее время не удастся, я сел на ковре, сдвинув одеяло к стене шатра, и предложил людям сесть напротив, через очаг. Дети, изрядно уставшие за ночь, тут же уселись на подушки, а девчушка стала тянуть к себе большую теплую шкуру. Она раскраснелась от усилий, но молча пыхтела, пытаясь уволочь волчий мех. В конце концов, брат встал и накрыл ее шкурой так, что видно было только блестящий от пота носик и любопытные глаза. Дождавшись полного внимания аудитории, я произнес.