Несмотря на всю их обольстительную красоту, Моника не раскроила ни один отрез. Она понимала, наряды должны помочь ей в поисках мужа. А ей хотелось от жизни большего, чем просто какого-то мужчину, видящего в ней подходящее устройство для рождения сыновей и тяжкого труда. Семьи туземцев заставляли ее лишь восхищаться женской жизнестойкостью. Рассудком она понимала, почему вошедшие в пору зрелости девушки наблюдали за мужчинами задумчивыми глазами и прикидывающе улыбались. Но сама она никогда еще не чувствовала того странного жара в крови, который заставлял их забыть наставления мам, бабушек, теток и сестер.
В тайне Моника надеялась отыскать где-нибудь на свете источник этого жара, опаляющего разум и тело, прожигающего душу насквозь. Но никогда еще не чувствовала себя от этого дальше, чем здесь, в Америке. Тут парни ее возраста показались ей совсем юными, полными веселья и ничем не оправданной уверенностью в своих силах. Должно быть, они никогда еще не сталкивались с голодом и смертью. За те дни, что Моника прожила у профессора Мэрлока в ожидании, пока откроется дорога на Луг Диксона, перед ее взором прошло немало студентов. Но ни на одного она не взглянула с извечным женским любопытством, ни разу не почувствовала, чтобы в крови запылал огонь.
Как тут не сомневаться, что это вообще когда-нибудь произойдет?
— Ух, как здорово пахнет! — сказал Роджер, подходя к Монике, — Знаете, из ребят профессора Мэрлока вы первая, кого нам не пришлось учить варить настоящий кофе.
— В Марокко кофе не кофе, если не такой густой, что едва льется, — поделилась она своими знаниями.
— Да-а? Хотелось бы попробовать…
— Тогда привозите побольше консервированного молока. И сахара.
— Так, значит?
Моника кивнула.
— От марокканского кофе и подковы летают, а?
Ей еще не доводилось слышать такого выражения. Образ, возникший от этих слов, вызвал смех.
— Пожалуй, от него и лошадь взлетит!
Роджер хмыкнул, обвел взглядом ее бивуак и остался доволен наведенным порядком. Щепки на растопку и палки потолще лежали аккуратной горкой в удобной близости от костра. Земля вокруг была выметена метлой из прутьев. Различные инструменты, сломанные или забытые студентами, побывавшими здесь в прошлые годы, были подобраны и разложены. Причем по размерам: начиная от тоненького шила и кончая огромным ржавым колуном. На большом лесорубовском топоре, ровеснике хижины, виднелись свежие следы заточки, хотя Роджер представить себе не мог, что это Моника его наточила. Как не мог себе представить и то, что она умудряется им пользоваться. Ручка топора была в четыре фута длиной, а в ней самой-то росту — чуть больше пяти футов.