— Сеньора... — начала она.
Инес приподняла брови.
— Да? — холодно спросила она.
— Я должна перед вами извиниться, — с трудом произнесла Тина. — Я была непростительно груба с вами и хочу, чтобы вы знали, что мне очень жаль.
Инес пожала плечами. Она смотрела на мужчин, дожидаясь, пока кто-нибудь из них освободится и сможет ее развлечь, но все по-прежнему были заняты, поэтому она нетерпеливо повернулась к Тине и сорвала на ней свое раздражение.
— Сеньорита Доннелли, — ядовито сказала она, — неужели вы думаете, что мне хоть на йоту интересно, что вы такое сказали? — Она горящими черными глазами осмотрела Тину с головы до ног и презрительно продолжила: — Мне абсолютно все равно, что там болтает холодная, зажатая англичанка, которая так боится жизни и мужчин, что свернулась в клубок и прячется в своей раковине фригидности всякий раз, как на нее обращают хоть малейшее внимание!
Ее презрительный смех был даже оскорбительней слов, и Тина сжала кулаки. Фригидная! Зажатая! Дрожа от гнева, она готовилась отвечать. Никогда в жизни ее еще так не оскорбляли, и не возникало необходимости яростно защищаться, но сейчас, в эту минуту Тина обнаружила, что под невозмутимым фасадом, который оставался нетронутым долгие годы, таится темперамент такой же яркий и пламенный, как ее рыжие волосы. Она уже открыла рот, готовая выплеснуть гнев, как очень вовремя послышался голос сеньора. Рамон Вегас обратился к ним обеим.
— Я рад, что вы подружились и уладили небольшое недоразумение, — начал он с подлинно мужской бестолковостью.
При его неожиданном появлении обе женщины повернулись к нему. Он быстро перевел взгляд с Инес, которая уже сумела принять довольное выражение, на Тину, и той пришлось мужественно подавлять свой гнев, чтобы у сеньора не возникло подозрений. В этот момент с женской проницательностью Тина поняла, что ей придется во всем соперничать с Инес, если она хочет вернуть себе расположение Вегаса. Поэтому она широко улыбнулась ему и кивнула.
— Надеюсь, мы с сеньорой достаточно взрослые, чтобы преодолеть наши мелкие разногласия без вашего вмешательства, сеньор. Конечно, мы подружились, и я уверена, что к концу путешествия найдем немало общего. Не правда ли, Инес? — спросила она удивленную сеньору.
И была почти вознаграждена за свои усилия, глядя, как Инес колеблется в нерешительности. Не согласиться — значит выглядеть упрямой, и под острым взглядом Рамона Вегаса ей пришлось подавить свое раздражение и улыбнуться с огромным усилием она сумела улыбнуться Тине и негромко рассмеяться:
— Конечно, мы подружились, Рамон! Как вы могли даже думать иначе?