Надо с этим справиться. Уехать. Наняться служить на флот. Куда-нибудь, но уехать.
Он плавал около часа, но по-прежнему чувствовал тяжесть в груди и дурноту в желудке. Может, поесть?
Он знал хорошее местечко, где собираются серфингисты. Прекрасный итальянский ресторанчик. Раньше он часто там бывал. Майкл направился туда.
За стойкой стояла новенькая девушка. «Мими», было написано на бейджике. Очень миленькая. Эффектная шатенка с привлекательной улыбкой. Кокетничает, строит глазки. Он хотел ей ответить, но почувствовал, что не может. Провести с ней время? Но это так скучно! Майкл заволновался. Что это с ним, неужели начал стареть?
Он не мог выкинуть из головы Лиззи, ее маленькое крепкое тело, ее объятия, ее привычку кусать губы. Он тосковал по ней, до боли жаждал ее увидеть, несмотря на всю ее суматошность и болтовню. Он просто дурак.
Хорошо, для большинства парней это нормальная реакция на разрыв. Но он-то не как все. Он и раньше оставлял тех, кого любил, без всякого сожаления. А тут все его тело ноет, будто что-то внутри сломалось.
Майкл заказал лазанью и джин с тоником. Быстро проглотил напиток. Лазанья не лезла в горло. Черт, Лиззи лишила его всякого аппетита.
Надо что-то делать. Поехать к Уоллесу и попросить, чтобы тот приютил его на несколько дней.
Он вернулся в коттедж. Лиззи даже не вышла из своей комнаты. Майкл запихнул несколько вещей в сумку. Только сейчас он понял, как у него много всякого добра. Лиззи права насчет этого.
Ну и черт с ним! Можно будет продать или выкинуть. Ему не нужны ни вещи, ни место для них, ни магазин, ни Лиззи. Никто и ничто ему не нужно! Он может начать все сначала в любом месте и в любое время. Итак, к Уоллесу!
— Ты выглядишь так, словно потерял лучшего друга, — сказал Уоллес, внимательно посмотрев на него. — Но, думаю, это не так. Я знаю тебя, как самого себя.
Майкл пожал плечами. Ему казалось, что его подняла гигантская волна и швырнула на гальку.
— Проблемы с коттеджем? — Уоллес покачал головой.
— Можно и так сказать.
— Все уладится. Тебе нужна такая женщина. Тебе нужно остепениться.
— Что ты такое говоришь? Сам-то холостой ходишь.
— Только по ошибке, мой друг. Смеюсь и плачу над собой. Хелен была моей первой любовью, но я позволил ей уйти. Я думал, что слишком юн для того, чтобы иметь всего одну женщину.
— Ты мог найти себе другую, если бы захотел.
— Таких, как она, нет. Она единственная. Ты можешь мне не верить, но мне с этим нелегко жить.
— Верю, — соврал Майкл.
Уоллес был привередливым старым холостяком. В его переживания не особенно верилось.