— Я люблю тебя, Джесс. Я любил тебя все эти десять лет, но боялся сам себе в этом признаться. Я старательно уверял себя, что это всего лишь вожделение и, если удовлетворить его, оно пройдет. Но я ошибался. Ничего не прошло. Сейчас я хочу тебя еще больше, чем прежде. Ты ведь тоже любишь меня, правда, Джесс?
— Да, Харлан. Я очень люблю тебя. Я влюбилась в тебя еще девчонкой. Я думала, что это просто глупое юношеское увлечение, но шли годы и увлечение превратилось в наваждение. Я старалась избавиться от него, пыталась заводить романы, но они очень быстро заканчивались ничем. Теперь-то я понимаю, что всех своих знакомых и приятелей я волей-неволей сравнивала с тобой и сравнение было не в их пользу. Никто не мог сравниться с моим прекрасным рыцарем.
Харлан горько усмехнулся.
— Рыцарь с поблекшими латами.
Джессика укоризненно покачала головой.
— Ты слишком строг к себе, милый. Я благодарна всем людям и событиям, которые были в твоей жизни, в твоем прошлом, за то, что они сделали тебя именно таким, какой ты есть. И я люблю тебя именно таким.
Он сжал ее в объятиях, затем немного отодвинул от себя и заглянул в ее лучистые глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж, Джессика Паркер? — спросил он.
Джессика надеялась услышать это от него, ждала этих слов, но сейчас почему-то растерялась.
— Я...
— Дорогая, ты же не думаешь, что после всего, что было между нами, я позволю тебе ускользнуть от меня? — пошутил он, хотя было заметно, что он напряженно ожидает ее ответа.
— Нет, просто от счастья я забыла все слова, — улыбнулась она, нежно погладив его по щеке.
Его руки, лежавшие у нее на талии, сжались.
— Это означает, что ты согласна?
— Да, Харлан. Конечно же да! Тысячу раз да!
Он опустил голову и стал жадно и в то же время нежно целовать ее в губы. Она отвечала ему с такой же пылкостью. Харлан подхватил ее на руки, отнес на кровать и лег рядом.
Он шептал ей на ухо прекрасные ласковые слова, заставляющие вибрировать каждую клеточку ее плоти, наполняющие сердце неизъяснимой радостью. Руки, ласкающие ее, были нежными и нетерпеливыми.
Любовь к нему настолько переполняла Джессику, что хотелось раствориться в нем, проникнуть к нему под кожу и слиться в единое, неделимое целое. С этого момента и до конца жизни они действительно будут едины и неразделимы. Никакая сила на свете не разлучит их. Слишком долго они шли к своему счастью, чтобы позволить кому-то или чему-то отнять его у них.
Очень скоро одежды на них не осталось. Осталось только острое, нестерпимое, пьянящее желание, которое можно было утолить лишь крепкими объятиями, сводящими с ума ласками и жаркими, головокружительными поцелуями.