Где-то в стороне все так же тихо играла музыка. Ровный розовый свет струился, казалось, со всех сторон.
— Я была монашенкой, — сказала вдруг Ширли. — Не смейся, солдат, да-да — монашенкой!
— Я не смеюсь…
— Наверно, я появилась на свет в монастыре, в Швейцарии. Во всяком случае, первые мои впечатления — это монастырь, ни отца, ни матери своих не знаю. Моя мать, по слухам, богатая женщина. Она, говорили, живет где-то в Америке. Она дала монастырю кучу денег с условием, что имя ее останется тайной для всех, в том числе и для меня — ее родной дочери. А в том, что я очутилась здесь, нет никакого чуда. Никакой магии. Одна мафия! Ха-ха-ха! Честное слово, неплохо звучит — мафия, магия… Десять лет назад мне поручили отвезти из Берна на Тайвань больного старика миссионера. На обратном пути мне предстояла пересадка и ночевка в Гонконге. Ночью в отеле я потеряла сознание, а очнулась здесь…
— Почему же ты не убежала?
— Пробовала. Дважды, даже трижды. Ловили. Избивали до полусмерти. Потом смирилась. Если подумать всерьез, кому я нужна? Да и не умею я ничего.
Из-за ближних деревьев появились Мери и Дылда Рикард.
— Сэ манифик! — ухмыляясь, проговорил вполголоса на ухо Мервину Дылда.
— Ширли, уйдемте отсюда куда-нибудь, — болезненно поморщился Мервин, взял девушку под руку. — Куда идти?
— Туда! — Ширли показала рукой влево.
Она раздвинула несколько толстых веток, пропустила Мервина вперед:
— Прошу вас, сэр, в мою скромную келью!
Мервин сделал несколько шаговое любопытством огляделся. Комната мастерски имитировала уголок леса. Обтянутые коричневым, белесым, зеленым нейлоном, рельефно выступали мощные стволы деревьев, густые кусты. Потолок был затянут сплошным сплетением ветвей. Не было видно ни ламп, ни зеркал, ни мебели. Мягкий зеленый ковер с длинным травянистым ворсом покрывал весь пол.
Ширли легла на него, поманила рукой Мервина. Он сел рядом. Над головой девушки висело на длинном зеленом шнуре золотистое яблоко. Она дотянулась до него рукой и легонько дернула вниз. И тут же свет, который сочился сквозь ветви потолка, исчез. Мервин почувствовал, как руки Ширли едва прикоснулись к его лицу, нежно и крепко обняли за шею.
— Ты красивый, смуглый, чистый — я вижу, — шептала она.
Шепот ее был горячим, прерывистым. Мервин чувствовал, что губы ее лихорадочно ищут его.
— Иди ко мне скорее!..
Мервин и сам не знал, откуда у него взялись силы оторвать от себя Ширли. Он сел, обхватил голову руками.
— Ты что? — услышал он ее встревоженный голос. — Где ты?
— Зажги, пожалуйста, лампу, — попросил Мервин. Сквозь ветви на потолке просочился мягкий свет. Широко раскрытыми глазами Ширли испуганно смотрела на Мервина.