— Откуда у тебя деньги? — спросила Джун, когда официантка ушла. Она строго смотрела на Мервина, голос звучал сухо, почти неприязненно. — Отец дал?
— При чем здесь отец? — Мервин пожал плечами. И после короткой паузы добавил: — В карты выиграл…
— И это, по-твоему, честные деньги?
— Но ведь все играют! Кто в карты, кто на скачках, — поспешил сказать Мервин — вопрос Джун его испугал.
— Все пусть. А ты не должен. Если, конечно, дорожишь нашей дружбой…
— Она помолчала, потом тихо добавила: — Есть я на эти деньги не стану. Дюраль утверждает, что игроки делятся на дураков и подлецов. И она права. Я не желаю, чтобы ты был тем или другим!..
Джун поднялась, собираясь выйти из-за стола.
Мервин преградил ей путь.
— Извини, ну, пожалуйста, извини! — бормотал он. — Я должен тебе рассказать… Или нет, вернее, объяснить…
Джун сдвинула брови, нехотя села на свое место.
— Говори…
— Я соврал, — сказал Мервин. — Я в карты на деньги и играть-то не умею. Я их заработал. Газеты разносил… — Последние два слова он произнес еле слышно.
— Это правда?
— Правда!
— Мы должны говорить друг другу только правду! Ведь так, милый, добрый Мервин? — Глаза Джун радостно блестели. Она тихонько прикоснулась ладонью к его руке. И ему стало сразу тепло, радостно, и сильнее забилось сердце от этого откровенно-нежного прикосновения ее руки.
— Клянусь, это была моя первая и последняя ложь в жизни, — сказал он.
— И я клянусь. Всегда и во всем — только правда, ничего, кроме правды! — подхватила Джун. И после довольно длительной паузы сказала: — Я люблю своего отца, и я не судья ему… Его жизнь — его дело. Но я не хочу ни цента из его денег, ни единого. И я уйду из дома, как только почувствую, что смогу сама себя обеспечить. Хочу быть сама хозяйкой своей судьбы — никому ничем не обязанной, независимой!..
— Похвальное намерение! — Возле Мервина неожиданно возник долговязый парень. Развязно ухмыляясь, он облокотился на столик. — Представь же меня своей подружке, Мерв!
— Рикард, — недовольно хмурясь, сказал Мервин. — Джун…
— Деликатничает ваш спутник! Меня даже дома так никто не зовет.
«Дылда Рикард» — вот кто я есть. И уж поверьте мне — это в тысячу раз лучше, чем если бы я был «Пигмей Рикард»…
Джун молчала, с неприязнью разглядывая словоохотливого верзилу. А тот, будто не замечая этого, поклонился и вежливо сказал:
— Прошу прощения, мисс, но я должен лишить вас на несколько минут удовольствия наслаждаться обществом столь приятного кавалера. У меня к Мервину важное дело…
— Извини, Джун! Я сейчас же вернусь, — сказал Мервин и последовал за Дылдой.