Голос Кандиды задрожал от сдерживаемых рыданий. И Лоренс в очередной раз подивился тому, как искусно она лжет, как ловко ломает комедию...
— О Боже мой! — воскликнула она, подтрунивая над собою. — Я того и гляди разревусь, а ведь мужчины терпеть не могут плаксивых женщин!
Пять лет назад Лоренса несказанно завораживало ее мягкое чувство юмора, способность тонко подмечать смешное. Но ведь в этой женщине все — ложь, фикция, актерская игра! Он резко отстранился.
— Я проголодался, — коротко сообщил Лоренс. — Спущусь-ка в кухню и приготовлю завтрак.
Разумнее было отложить решающее объяснение до тех пор, пока оба не окажутся в обстановке более обыденной и приземленной. Лоренс поднялся с постели, но, вместо того чтобы выпустить его руку, Кандида еще крепче сомкнула тонкие пальцы.
— Я тоже голодна... Но нужен мне ты, — зашептала она с неизъяснимой нежностью.
Лоренс опустил взгляд. И Кандида мило потупилась... Интересно, как ей удается изображать этот стыдливый румянец?
— Ты хочешь секса? — напрямик осведомился он.
И не успела Кандида ответить, как Лоренс наклонился, до боли сжал ее в объятиях и припал к губам с яростным, карающим поцелуем. Он не понимал, движет ли им гнев или что-то другое, но выяснять не собирался.
Кандида чувствовала, что теряет сознание. Проснуться поутру в постели любимого мужчины, зная, что он настоящий, что любовь их истина, а не вымысел — одно это уже сводило ее с ума. А он еще сжимает ее в объятиях, целует с такой нетерпеливой, иступленной жадностью, что не приходится сомневаться: он и впрямь ее любит и желает... Кандиде отчаянно захотелось осыпать его ласками самыми что ни на есть интимными, но природная застенчивость не позволяла первой сделать шаг к сближению.
А в следующий миг для сомнений и колебаний места уже не осталось. Лоренс резко опрокинул ее на кровать и глухо прорычал:
— Ты сама этого хотела!
— Да, я хочу тебя, — лихорадочно зашептала Кандида. — Я так люблю тебя, так...
Он нетерпеливо отбросил покрывало. Сначала его руки, а затем и губы принялись ласкать ее обнаженное тело, призывно приподнявшиеся груди. В прозрачном утреннем свете розовые соски отливали перламутром.
Кандида чувствовала, что тает под его прикосновениями. Она протянула руки... и похолодела от недоброго предчувствия, когда Лоренс резко отстранился и холодно произнес:
— Нет!
— Тебе и впрямь не терпится позавтракать? — поддразнила его Кандида, лукаво улыбаясь.
— Да. Пойду-ка я займусь стряпней, — коротко отозвался Лоренс, вставая с постели и направляясь к двери.
Кандида проводила его взглядом. Тело ее еще ныло от неутоленного желания, однако же легкая досада не шла ни в какое сравнение с воспоминаниями о проведенной вместе ночи.