— Или ты на него работаешь?
Тори предпочла промолчать: пусть думает, что хочет.
— Ты теперь здесь живешь? — спросил он, подходя к ней поближе. Девушка едва не задохнулась, — Том явно переборщил с лосьоном после бритья. — В Глазго?
Тори покачала головой.
— Сейчас пока за городом. — Она следила за каждым своим словом. Когда имеешь дело с Томом Дигби, надо держать ухо востро.
— И давно ты приехала в Англию?
— Да нет, недавно.
Дигби почувствовал, что Тори осторожничает, и понимающе ухмыльнулся, снова покосившись на Винса.
— Нам надо как-нибудь встретиться.
Тори внутренне содрогнулась при одной только мысли о свидании с Дигби.
— У меня вряд ли получится...
Один только намек на то, как она, собственно, здесь оказалась, и Том уж точно не применит тиснуть статейку и выложить все, что знает... А знает он много.
— Дел по горло, — быстро добавила Тори, рассудив, что ей лучше не портить отношения с Томом, и без того не особенно теплые. — Я, правда, не знаю, найдется ли у меня время...
Тори очень старалась, чтобы последняя фраза прозвучала с некоторым сожалением. Она уже начинала надеяться, что все обойдется, но тут у нее за спиной раздался голос Винса:
— На что у тебя не найдется времени, дорогая кузина?
Сердце у Тори упало. Живот как будто скрутило. Зачем он назвал ее «дорогой кузиной», да еще при Дигби? Зачем? Ведь он сам в это не верит. Или думает, что она испугается разоблачения перед репортерами, а, испугавшись, сама признается, что никакая она не Виктория Ллойд? Мысли у Тори путались. А тут еще Винс этак по-родственному приобнял ее за плечи. Небрежное, ничего не значащее прикосновение... но все равно ее сердце забилось сильнее.
— Твой кузен! — У Тома аж челюсть отвисла. Но в светло-голубых глазах тут же зажглись искры профессионального интереса, а в репортерских мозгах заработала мысль. Он уже предвкушал неплохую историю. — Но я думал, что у тебя нет семьи. Ты мне сама говорила... — Том озадаченно замолчал.
Тори напряглась. Ей вдруг стало жарко. Она очень остро и болезненно осознавала, что у нее на плече лежит рука Винса.
— Интересно, с какой такой радости? — Было в голосе Винса что-то такое, что заставило Тори повернуться к нему. — А-а?
Он улыбался Тори, но улыбка предназначалась исключительно для Тома.
— Я имела в виду, нет родителей... сестер и братьев, — быстро проговорила она, решив, что лучше не рисковать.
Если Том втемяшит себе в башку, что она что-то скрывала от него специально, он поднимет такой шум, что чертям станет тошно. Она ослепительно улыбнулась Винсу, за что была немедленно «вознаграждена»: его пальцы больно впились ей в плечо.