— Угу, — согласился Винс, no-прежнему не отрывая от нее взгляда.
— Я имею в виду дом, — пояснила Тори дрожащим голосом.
— А-а. — Винс наконец-то оглядел простиравшиеся перед ними поля. — Но по-настоящему я не хозяин, да?
Тори покосилась на него.
— Если по документам, то да.
— Ну ладно, тогда...
У Тори перехватило дыхание — Винс вдруг резко подался вперед и уперся рукой в дверной косяк, случайно задев ее волосы. Теперь он стоял совсем близко к ней.
— Знаешь, выкупить у тебя твою долю будет стоить мне целого состояния.
Легкий вечерний ветерок подхватил звонкий смех и разнес его над холмами.
— Успокойся, тебе не придется тратиться. — Тори вроде как его поддразнивала, но ее голос все равно дрожал. — Знаешь, я ничего от тебя не хочу. Дом твой. Он всегда был и будет твоим. — Она замолчала, собираясь с силами, чтобы сказать ему то, что намеревалась: — Я приехала из Канады с пустыми руками и вернусь туда тоже с пустыми руками. Возьму только письма... и, может быть, кое-какие безделушки на память.
Ей показалось, что он затаил дыхание.
— Тебе вовсе не обязательно...
— Не обязательно что? — не поняла Тори.
— Уезжать.
— Но мне нужно. Там мой дом, — прошептала она.
У нее и так было тяжело на сердце, а после того, как Винс завел эту тему, стало и вовсе скверно.
— Твой дом здесь, Виктория, — возразил Винс. Они стояли сейчас так близко, что его дыхание щекотало ей шею. — Всегда был и будет твоим, — повторил он ее слова. — Тебе надо жить здесь. Со мной.
— Что? Ты о чем? — выдохнула она, боясь посмотреть на него.
— О том самом. — Резко, едва ли не грубо, Винс, развернул Тори лицом к себе и заглянул ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты осталась. Здесь. В нашем доме. Со мной.
— Ты имеешь в виду то, как мы жили до этого?
Она и сама понимала, что нет. Сейчас уже нет.
Потому что сегодня, во время обеда с друзьями, случилось что-то такое, что заставило его переступить те строгие границы, которые он для себя определил. И, судя по его нетерпеливому, едва ли не раздраженному вздоху, он догадался, что она это поняла.
— Нет, мое солнце, совсем не так. — Он усмехнулся. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была в моей жизни. Со мной. В моем доме. В моей постели.
Но надолго ли? Эта мысль сверкнула в сознании Тори, как молния. Его неожиданное признание потрясло ее до глубины души. Больше всего ей хотелось сказать ему: «Да, я твоя», — и Тори с трудом душила в себе этот безумный порыв. Она его любит. Но даже если и решится остаться с ним, то будет со страхом ждать того дня, когда надоест ему и он найдет себе другую, и ей, брошенной за ненадобностью кузине, придется уехать с разбитым сердцем.