Тори медленно пошла по тропинке, по той самой тропинке, по которой они поднимались к вершине холма вместе с Винсом в тот день, когда он сделал ей предложение.
Она понимала, что вряд ли старый домик без крыши и двери, где она впервые познала благословенное счастье любви, домик, который она мысленно будет называть «наш», устоит в таком пожаре. Но все равно, когда Тори увидела на его месте еще дымящееся пепелище, у нее в горле встал ком, а на глазах заблестели слезы.
Она развернулась и понуро поплелась обратно к машине. Тори вдруг почувствовала себя беззащитной и уязвимой. Чтобы рос новый вереск, старый специально выжигают. Кажется, так сказал Винс. И пусть вчерашний пожар, в котором сгорали их истомившиеся тела, был вовсе не преднамеренным, однако в нем сгорело все, что было плохого, и теперь должно вырасти что-то новое. Очень хорошее, уверяла себя Тори, как их с Винсом любовь... Так почему же душу гложет неясная тревога?
Воспоминания о прошлой ночи так разволновали Тори, что она даже не сразу смогла завести машину. За последние несколько недель им обоим пришлось пережить столько боли, совершенно ненужной и неоправданной, но теперь они снова вместе. Теперь, когда Винс наконец поверил, что у нее с Дигби ничего не было...
Тори погнала машину, как сумасшедшая. Ей не терпелось скорее попасть домой, скорее увидеть мужа. Ее сердце забилось в сладостном предвкушении, когда, въезжая во двор, она увидела на стоянке у дома знакомый «БМВ». Он поставил машину неаккуратно, как будто тоже ужасно спешил домой.
Тори закрыла машину и бросилась в дом. Внизу Винса не было.
Едва ли не бегом она взлетела по лестнице на второй этаж. Дверь в их спальню была открыта. Сейчас, сейчас она увидит его... Тори ворвалась в спальню и застыла в дверях. Винс действительно был там. Вот только застала она его за очень странным занятием. Торопливо, не глядя, он запихивал свои рубашки и брюки, костюмы и носки в большой чемодан, лежащий на кровати.
— Что ты делаешь? — произнесла Тори упавшим голосом.
Конечно, его могли срочно вызвать в другой город, а то и в другую страну по какому-нибудь неотложному делу... Но судя по сумрачному выражению лица, по горящему яростью взгляду, дело было отнюдь не в этом.
— А ты как думаешь? — Винс даже не оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на жену. Но когда он наклонился, чтобы поднять упавший галстук, Тори заметила, что на лице у него отражается только презрение.
— Но почему? — прошептала Тори, проходя в комнату.
Она действительно растерялась. Почему его настроение изменилось так резко? Разве что...