Он направился к ней, огибая кровать. Что-то было в его движениях от хищного зверя, почуявшего добычу. На его напряженном лице лежала печать чувственности и той властной силы, перед которой Тори склонялась всегда.
— Не прикасайся ко мне! — Она отшатнулась, когда Винс протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Ей очень хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе... Но она знала, что сейчас он собирается вовсе не приласкать ее, а, наоборот, сделать ей больно... И если она позволит ему так с собой обращаться, это будет равносильно тому, что она признает за ним право судить ее.
— Вчера ночью ты почему-то не протестовала, когда я к тебе прикасался. — Убийственная ирония в голосе Винса пробрала Тори до самых глубин души. — В чем дело, любовь моя? Неужели вдруг совесть проснулась? Тебе стало стыдно, что ты изменяешь со мной своему Дигби? Или неудобно, что у тебя сразу два мужика в любовниках? Так вот, спешу напомнить, что я пока еще твой муж — человек, которому ты поклялась быть верной.
Тори казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Винс уже все решил для себя, уже вынес ей приговор... и разубеждать его бесполезно.
— Ты тоже клялся, что будешь мне верным, Винс. А верность подразумевает еще и доверие. Если ты мне не веришь, не хочешь поверить, что я говорю тебе правду, как же нам вообще жить дальше? Если ты мне не доверяешь, если уже настроил себя на то, что каждое мое слово — заведомая ложь, то это, как говорится, твои проблемы!
Винс лишь вздохнул. А Тори тут же пожалела о своем эмоциональном выступлении. Они долго молчали, а потом Винс подхватил чемодан и произнес, почти не разжимая губ:
— Да, дорогая. Ты права, это мои проблемы.
Тори не могла поверить, что все это происходил на самом деле.
Винс! Она смотрела, как он уходит. Больше всего ей хотелось окликнуть его, броситься следом, умолять, чтобы он вернулся. Может быть, если сказать правду, он останется с ней?.. Хотя вряд ли. Если бы она нашла в себе мужество открыть ему все с самого начала, тогда, вероятно, все было бы по-другому, а теперь уже поздно. После их «задушевной» беседы о взаимном доверии, после того, как Винс убедил себя в том, что Тори такая же, как Джилл... Джилл, которую он презирал и которую так до сих пор не простил за ее отношение к Роджеру... Тори не знала, что нужно сделать, чтобы он все-таки ей поверил. Скорее всего, ничего.
Хотя вчера ночью он хотел ей верить. Тори едва не расплакалась, вспоминая, как он ласкал ее, отчаянно и самозабвенно — так, как делает это мужчина, который действительно любит женщину. Но он такой же, как Роджер, подумала Тори с горькой безысходностью. Он настолько ослеплен своими чувствами и переживаниями, что не способен увидеть того, что разрушает свою любовь. Джилл тоже была беременна, когда ей пришлось уйти из дома из-за упрямства и тиранического деспотизма ее отца. Похоже, история повторяется...