— Ничего, мы попрактикуемся пока. Эйлин, Шон, спокойной ночи.
Эйлин вдруг ощутила нервозность и неловкость, когда Шон помог ей забраться на переднее сиденье своего пикапа. Одно дело — проводить с ним время на конюшне, и совсем другое — сидеть рядом в темной уютной кабине. Они еще слишком мало знали друг друга.
Шон выехал со стоянки и повернул на автостраду.
Эйлин хотела завести какой-нибудь незначительный разговор, но подходящей темы найти не могла. У нее сильно билось сердце, все тело было напряжено, и она, не зная, как справиться с собой, невидяще смотрела на темную ленту дороги, расстилавшейся впереди. Каждым своим нервом, каждой клеточкой она ощущала мужчину, сидевшего рядом с ней. От него пахло лошадьми, кожей и сеном, а также — едва уловимо — одеколоном. Эйлин скосила глаза на его профиль — резкие, мужественные черты соединялись в неповторимо красивое лицо.
Шон был слишком красивым, слишком притягательным, и Эйлин беспокоило, что он начинает нравиться ей слишком сильно.
Он съехал на обочину, заглушил двигатель и погасил фары. Они сидели в безмолвной тишине, окруженные густой темнотой, которую не мог пробить слабый свет луны.
Шон притянул Эйлин к себе и поцеловал.
— Мне все время хотелось этого после того раза, — сказал он, виновато улыбнувшись. — Я больше не мог терпеть.
Эйлин смотрела на него во все глаза, по ее телу пробежала нервная дрожь. Господи, где он научился так целоваться?! — мелькнуло у нее в голове.
Она положила руки на плечи Шона.
— И я хотела этого, — сказала она, возвращая ему поцелуй.
— Черт... — слетело с его губ едва слышное.
Шон подумал, что его голос, очевидно, выдал его волнение. Где она научилась так потрясающе целоваться? В устремленном на него изумленном взгляде Эйлин отражалось его собственное ощущение. Шон целовал многих женщин, когда он выступал на родео, ему приходилось постоянно отбиваться от назойливых поклонниц. Он мог выбрать любую — молодую и не очень, замужнюю, разведенную, красивую и обыкновенную. Но ни одна из них не целовала его так, как Эйлин.
Он хотел поцеловать ее еще раз, чтобы убедиться, что это не сон, но в этот момент темноту прорезал яркий свет фар. Через минуту рядом с ними затормозила машина. Шон посмотрел в окно кабины и, смутившись, как подросток, опустил стекло.
— Эй, чем это вы тут занимаетесь?! — крикнула Бланш, улыбаясь во весь рот.
Эйлин почувствовала, как ее лицо заливает краска.
— А вам какое дело? — огрызнулась она, наклонившись вперед, чтобы увидеть лицо подруги.
— Эйлин Харт, — с наигранным простодушием произнесла Бланш, — что о тебе подумает твоя мама?