Эйлин кивнула, хотя была весьма далека от забот о детях.
— Капризничает сегодня с самого утра, — продолжала Бланш. — Питер считает, что ему надо дать возможность поплакать, а я не могу слышать, когда он кричит. Я с таким трудом забеременела, что это может и не повториться, поэтому хочу проводить с моим единственным ребенком как можно больше времени.
— Я тебя понимаю. Он лапочка. — Эйлин потрепала малыша по щечке, подумав о том, будет ли у нее когда-нибудь свой ребенок — крошечный мальчик с темными волосиками и темно-синими глазками. — Пойду приму ванну, а то у меня все тело ломит.
Бланш засмеялась.
— Это бывает от долгого сидения на лошади.
— Раньше надо было предупреждать, — проворчала Эйлин, не сказав подруге, что сердце у нее болит куда сильнее.
— Ты голодна? Мы уже поужинали, но...
— Не беспокойся, я найду что-нибудь.
Поднявшись в свою комнату, Эйлин разделась, вошла в ванную и открыла кран. Наблюдая, как ванна заполняется водой, она думала о Шоне, гадала, что он делает сейчас и увидит ли она его завтра. Особенно Эйлин беспокоило его непонятное поведение. Она видела, что он собирался поцеловать ее, но по какой-то причине вдруг передумал и сразу стал чужим.
Эйлин сказала себе, что все ее терзания закончатся, как только она уедет в Лондон. Но мысль о скором отъезде еще больше испортила ей настроение.
— Перестань вмешиваться в их отношения, Бланш.
— Но мне кажется, они очень подходят друг другу.
Питер покачал головой.
— О чем ты говоришь? Она городская женщина, а он деревенский житель. У них абсолютно разные интересы и жизненные ориентации. Трудно найти более неподходящих друг другу людей.
Бланш повернулась к мужу и ткнула его пальцем в грудь.
— Ты забыл, что я горожанка, а ты сельский парень?
— Это совсем другое, — возразил Питер, обнимая ее.
— Да? И почему же?
— Потому что Эйлин не сможет жить здесь, а Шон никогда не уедет отсюда.
— Может, и уедет.
— Есть причина, о которой я не могу тебе сказать:
— Что за причина? — Бланш заглянула мужу в лицо. — Я хочу знать.
— Я не могу сказать тебе.
— Не можешь или не хочешь?
— Я дал слово Шону никому не говорить об этом, в том числе и тебе, — твердо сказал Питер.
— Я думала, между нами нет секретов, — обиделась Бланш.
— Это не между нами, дорогая, а между мной и Шоном.
— Ну и не говори, — бросила она и надула губы.
— Хватит беспокоиться об Эйлин, — низким голосом проговорил Питер, целуя жену в шею. — У тебя есть мужчина, который требует внимания.
— Неужели? И в каком же внимании ты нуждаешься? — смягчившись, осведомилась Бланш.
— Пойдем со мной, горожанка. — Питер подтолкнул ее к спальне. — Я покажу тебе.