Первым в мои объятия попал Димыч. Я его обнял, и я же и застонал — Димыч стиснул мне раненое плечо.
— Ты чего? — спросил Димыч. — Ранен, что ли?
— А ты хотел, чтобы я совсем остался без приключений?
Илья стиснул меня деликатнее, но его пришлось почти поддерживать, так он ослаб.
— Я проиграл! — повернулся Илья к Димычу.
— Что проиграл? — спросил я.
— Пари, — ответил Димыч. — Я поспорил с ним, что, если нас найдут, это будешь ты.
Я легонько ткнул Илью кулаком.
— А ты что, думал, я вас брошу?
Илья улыбнулся как-то странно, взгляд у него блуждал по сторонам:
— Я думал, нас вообще не найдут.
Обняв его здоровой рукой, я повел своих бойцов к машине. Моджахеды улыбались, хлопали их по спине. Наджаф махнул ребятам рукой с крыльца — он уводил всех взрослых обитателей дома. Двое моджахедов, побывавшие в комнатах, несли нашу камеру и штатив.
Илья вдруг отпустил меня, и они с Димычем ринулись к очагу. В котле вода уже была горячей — над ним колыхался пар. Но рядом стояло ведро с холодной водой. Ребята разом нагнулись к нему.
— Пей!
— Давай ты сперва!
Потом Димыч заметил ковшик, зачерпнул воды и жадно припал к ней. Илья, присев на корточки и обливаясь, уже пил из ведра.
Наджаф остановился у калитки и смотрел на них. Потом схватил Пайсу за шкирку и вышвырнул его на улицу.
4. История похищения. В гостинице
В машине разговор с ребятами был сумбурный, через пятое на десятое. Мы все сидели на заднем сиденье, время от времени хлопая друг друга по ноге или пихаясь плечом. Я случайно, но, как оказалось, предусмотрительно, сел слева, больной рукой к двери.
— Самое интересное, мы не сразу поняли, что нас похитили! — говорил Димыч. — Представляешь? Мы бегаем по полю за этим декханином, мужик уже вошел в роль, на камеру не смотрит, все путем! Потом эти появляются из-за деревьев. Ты-то, Илюха, спиной стоял, снимал! А я видел.
— Но я тоже ничего не заподозрил! — это Илья подключается.
— Слушай! — это Димыч мне. — Прости! — это Илье. — Ты ведь там же живешь? — это опять мне. — Мы не можем подогреть котел, чтобы помыться?
Помыться ребятам не мешало, это точно!
— Обязательно попросим! — это уже я. — Если нет, сходим к мулле — он же моется как-то!
Оба:
— Какой мулла?
— Ну, я тут под мечетью ночевал, пока талибы были.
Оба:
— Какие талибы?!
Короче, рассказывать больше пришлось мне! Но все это было урывками. По сути дела, ребята выговорились, описывая все, что с ними произошло, только к концу дня. Вернее, к концу ночи — мы угомонились, когда уже начало светать..
Как обычно, говорил в основном Димыч, а Илья открывал рот в соотношении примерно пятьдесят к одному. Я понял, кого эти двое мне напоминают. Министра с переводчиком. Министру лень работать языком, говоря то, что переводчик и без его рассказа знает. Так что он предоставляет этот труд своему работнику. Но время от времени он считает уместным подчеркнуть важную мысль или передать свое эмоциональное состояние. Я так и воспринимал их реплики: Димыча — с интересом, Ильи — с признательностью.