— Нет, — сказала Ева, — у нее не будет оглушительного успеха, потому что вы ее не издадите.
— Я не…
Мелио снял очки, нервно протер стекла уголком носового платка. Он взглянул на Еву с какой-то злостью.
— Знаете, моя дорогая, я что-то не вполне понимаю…
— Я полагаю, — резко сказала Ева, — вы не собираетесь эксплуатировать смерть моего мужа?
— Эксплуатировать? — воскликнул Мелио. — Эксплуатировать? Причем тут это! Наоборот. Это будет ему памятью. В эту песню он вложил лучшее, что в нем было. У меня нет никакого права… Нет, эта песня уже принадлежит публике.
— Подумайте все-таки.
— Я уже подумал.
Ева силилась сохранять хладнокровие, но на ее лице так ясно читались презрение и ненависть, что Лепра, опасаясь взрыва, поспешил сменить тему.
— Господин Мелио, — сказал он, — вы знаете, кто послал вам этот пакет?
Мелио недобро взглянул на него.
— Нет, не знаю. Сначала я подумал, что послала сама мадам Фожер. Но поскольку она мне ничего не сказала… А потом, какая разница? Главное, что его песня у меня. Может, Брунштейн послал или другой приятель Фожера…
Он сел за стол, скрестил руки и снова превратился в наводящего страх делового человека.
— Мадам, я был лучшим другом вашего мужа и остаюсь его издателем. У меня есть контракт, дающий мне право на все его произведения. Я имею право и на эту песню тоже. Как друг я обязан ее издать. Поставьте себя на мое место… Давайте отрешимся на минуту от наших чувств… Дайте мне договорить… Есть ли причина, серьезная причина, которая помешает мне выпустить эту песню?.. Я согласен, что трагическая смерть Фожера тоже внесет свой вклад в этот успех. Такова уж публика. Я тут не властен. Но я готов отречься от всех своих прав, если вы считаете, что я хочу нажиться на смерти вашего мужа.
Он ждал ответа, возражения, потом покачал головой:
— Допустим, что Фожер жив… Он посылает мне песню. Я ее издаю, вы исполняете ее. Да, а что вы хотите, такова наша профессия. Он пишет песни, я их печатаю, вы поете. Вы сами, кстати, утром сказали мне, что хотите петь, и вы правы.
— Я не буду больше петь, — сказала Ева.
Лепра понял, что она приняла это решение внезапно, чтобы досадить Мелио. И она это решение уже не переменит. Мелио, наверное, подумал то же самое, ибо умоляюще протянул к ней руки.
— Не отказывайте вашему мужу в этой последней радости. Я не прошу вас исполнять ее на сцене. То, что я прошу, гораздо легче: запишите ее на пластинку.
— Нет.
— Вы внимательно прочли текст? Вы понимаете, насколько он согласуется с вашим темпераментом? Песня написана специально для вас.
Мелио с завидной легкостью подбежал к роялю и сыграл первые такты. Потом повернулся к ним вполоборота и подбородком указал на партитуру.