Борель одобрительно кивнул.
— В любом случае, теперь вы предупреждены. Обязательно дайте мне знать, если кто-нибудь захочет устроить скандал… Вы, конечно, не знаете, действительно ли ваш муж предпочитал объездной путь, как это сказано в письме?
— Понятия не имею. Я в Ла Боль всегда ездила поездом.
— Вообще-то, — сказал Борель, — самоубийство или несчастный случай — это ничего не меняет.
Он проводил Еву до лестницы. Ева не торопясь спустилась в вестибюль. Она была уже там, но могла поклясться, что Борель по-прежнему не спускает с нее взгляда. Потом, поняв, что он ушел, она бросилась бежать к арке. Лепра сидел на противоположном тротуаре, опираясь на парапет.
— Вот видишь, — сказала она, — меня не арестовали.
— Ты все рассказала?
— Нет, это не имеет смысла. Я бы с удовольствием выпила чаю.
Устроившись на диванчике в маленьком бистро, Ева улыбнулась и, словно спохватившись, заказала белое вино.
— Как простолюдинка, — усмехнулась она.
— Рассказывай.
— Все очень просто. В двух словах: комиссар получил анонимное письмо. Я узнала почерк Флоранс.
— Недурно.
— Флоранс обвиняет меня в том, что я толкнула Фожера на самоубийство.
— Ничего не понимаю, — сказал Лепра.
— Я тоже. Вернее, в первый момент не поняла. Я думала… впрочем, ладно. Флоранс ничего не знает. Она просто пытается досадить мне. Может быть, надеется, что слухи попадут в газеты…
— И из-за этого он тебя вызвал?
— Да… но еще и по другому поводу. Флоранс в своем письме замечает, что обычно Фожер ездил окружным путем, именно для того, чтобы избежать виражей.
— Понятно…
— Этот комиссар не так глуп. Он ничего не знает. Ничего не подозревает. Но эта история с объездом его беспокоит. Твое здоровье, Жанчик. Мы можем чокнуться.
Она чокнулась с ним и с удовольствием выпила кларет. Лепра недоверчиво отпил из своего бокала.
— Так что ты думаешь об этом?
— Что мы можем какое-то время жить спокойно.
— Но ведь пластинки посылает не Флоранс! Если бы она знала правду, она уж не упустила бы своего счастья и все бы рассказала комиссару. Во всяком случае, была бы конкретнее.
— Ты прав, я об этом не думала. Я так удивилась.
— С другой стороны, это письмо кое-что проясняет. Если мы отметаем Флоранс, остается Мелио.
Она осушила свой бокал.
— Дай мне сигарету. Сейчас полшестого… Давай-ка я ему позвоню.
— Мелио?
— Да.
— Зачем?
Ева сняла шляпку, встряхнула головой, уселась поудобнее, с облегчением вздохнула:
— Мы теперь уверены, что это Мелио, да?
— В общем, да. Скорее всего. Он был его другом, издателем.
— Ну и прекрасно. Значит, надо нанести решающий удар. Я попрошу, чтобы он принял меня, и припру его к стене. Подожди, успеешь еще нахмуриться. Если Борель… если комиссар… получит пластинку, он сразу поймет, что случилось… Я видела его, понимаешь, и я знаю этот тип людей… С другой стороны, кто знает, вдруг Мелио не очень по вкусу роль, которую он вынужден играть… Может, если надавить на чувства, он сдастся.