Очнулась я в слабо освещенной магическим светильником комнате лежащей на широкой кровати. Попыталась вспомнить, что же произошло после того как герцог сделал шаг ко мне навстречу, словно собираясь поддержать, когда я пошатнулась от нахлынувшей на меня дурноты, но раздавшийся рядом со мной стон отвлек меня.
Верта лежала рядышком со мной и выглядела очень бледной. Но как бы я ни переживала за девушку, лучшее, что я могла для нее сделать сейчас, попытаться разобраться, где мы находимся и можем ли покинуть наших гостеприимных хозяев, не поставив их об этом в известность.
Две двери. Одна открыта. В отделанную с эротическим подтекстом купальню. Мне и до этого стало понятно, для каких целей нас притащили сюда таким оригинальным способом, теперь же отпали последние сомнения.
Другая дверь закрыта. Ну… я и не думала, что все будет так просто. Окно. Решеток нет, но этаж третий, и если для меня спуститься не проблема, тем более что дом, в котором мы находились, был каменным, то вот сможет ли это сделать графиня? Я оглянулась, чтобы удостовериться в том, о чем уже догадалась. Если и сможет, то не так уж и скоро. Да и день в разгаре, не захочешь, а привлечешь внимание.
Оставался только один вариант, но…
Вот тогда-то мне и пришлось, как только Верта пришла в сознание, поведать ей, что к людям я имею только некоторое отношение. Стоило признать, что хладнокровия и выдержки девушке было не занимать. Несмотря на слабость и душевное смятение (ну никак не могли мы ожидать, что выполнение задания наставника обернется такими проблемами), узнав, что мы в плену, держалась она как воин, а не жеманная барышня. Впрочем, после той подготовки, которую мы прошли, вряд ли можно было ожидать иного. Не отреагировала она бурно и на мою исповедь. Да и появление ленны, которую я вызвала, чтобы убедить ее в своих словах, она перенесла спокойно.
В ответ на мою искренность Верта не только поклялась, что не выдаст мою тайну, но и рассказала свою. Вот тогда-то я и узнала, что у нашего короля кроме двух сыновей, оказывается, есть еще и дочь. Правда… назвать эту коронованную особу своим отцом она никогда не сможет. По причинам нам обоим с ней понятным.
А на мой вопрос, откуда ей стало об этом известно, она поведала о письме матери. Та умерла при родах ее младшей сестры, оставив старшей из дочерей магически запечатанный конверт. Она предупредила ее о том, что откроется он лишь тогда, когда девушке исполнится восемнадцать.
Сейчас Верте было двадцать, и уже два года она знала, кому именно она обязана своим рождением. И не показывалась она ко двору не только потому, что граф Араск предпочитал держаться подальше от столицы, но и потому, что ее сходство со старшим из принцев было просто очевидно.