− Вода уже почти совсем остыла. − Вдруг глаза ее испуганно расширились, и она снова присела глубже в воду. – Что это?!
– Это, женушка, стук в дверь, вероятно извещающий нас о доставке обеда. Мне открыть дверь?
Когда она выйдет из этой импровизированной ванны – если когда-нибудь получит возможность, – она определенно его убьет.
– О нет, не стоит беспокоиться. Пожалуйста, предоставьте это мне, – с издевкой проворковала она.
– Если вы настаиваете! – Он насмешливо поклонился, но все-таки заверил, что она может оставаться в воде и что нет ничего неприличного в том, что муж находится в спальне жены, когда та голая.
– Иначе вы, конечно, не могли выразиться! – пробормотала она, лихорадочно ища выход из положения. Пока что единственное, что пришло ей в голову, – это закрыть глаза, будто эта детская уловка могла сделать ее невидимой. Поняв, что на самом деле это не поможет, она открыла глаза, обернулась и увидела, что Лукас вышел.
Она так замерзла, что у нее зуб на зуб не попадал. А он оставил ее здесь погибать от холода!
Через минуту он возвратился, и она снова поспешила закрыть глаза.
– Я попросил принести обед в мою комнату, – сказал Лукас, подойдя к баку. – А еще принес вам несколько полотенец.
– Вы так гордитесь собой, да? Наверное, ждете от меня благодарности?
Одно из сложенных полотенец упало в воду.
– Лукас!
– У меня осталось еще два. Но – только два. Подумайте об этом, прежде чем снова решите насмехаться надо мной.
– Лукас, прошу вас! – едва выговорила она задеревеневшими губами.
– Я расправлю полотенце, отвернусь, а вы вылезайте и дайте мне завернуть вас в него.
– У меня есть идея получше. Положите полотенце вот на этот стул, выйдите из комнаты, и тогда я вылезу из ванны.
Он усмехнулся:
– Мне больше по душе мое предложение. И прежде чем вы возразите, Николь, помните, что полотенца выдаю я.
– Тогда отвернитесь и обязательно закройте глаза, – стала она торговаться.
– Похоже, мы в первый раз с нашей встречи пришли к общему согласию. Это заставляет меня думать, что возможно все! Хорошо. Только осторожно, не поскользнитесь.
Николь подождала, пока он не развернет полотенце полностью. К счастью, размером оно оказалось с простыню, так что она сможет завернуться в него почти целиком. Как только он отвернулся и зажмурился, она встала и бросилась вперед, на полотенце.
Он сразу обхватил ее, полностью завернув в махровую ткань, потом легко, словно перышко, вынул из воды и держал, не позволяя ее ногам коснуться пола.
– Господи, как приятно вас ощущать, – шепнул он и поцеловал ее за ушком. – Но у вашей кожи вкус мыла!