После изысканного ужина в элегантной, в стиле ампир, столовой, когда Мари принесла кофе, Кармелла сделала знак Розе. Девушка, поспешно глотнув из своей чашки, встала и довольно неловко пожелала всем спокойной ночи.
Гай, глянув на нее, мгновенно запротестовал, но затем пожал плечами и позволил ей уйти. Взгляд его синих глаз был немного странным, когда он провожал ее до двери. Последовать за ней в холл ему не дал повелительный окрик Кармеллы:
— Гай! У меня есть пара миниатюр, которые я хотела тебе показать. Я совершенно уверена, что одна из них принадлежала Марии-Антуанетте. Иди и скажи мне, что ты о них думаешь?
Поднеся руку Розы к своим губам, Гай нежно ее поцеловал.
— Иди спать, Роза. Увидимся утром.
— Увидимся? — прошептала она, и ее темно-карие глаза засияли. — Я так надеюсь!
Когда, закрыв за ней дверь, он вернулся к прекрасной вдове, та холодно усмехнулась.
— Бедняга Гай! Даже я смогла поверить, что ты томишься от любви! Или ты просто уверен, что поступаешь правильно?
Следующий день был началом странного периода в жизни Розы. Кроме совместного ленча и аперитива за ужином, она почти не видела Гая. Кармелла Кавендиш строго присматривала за этим.
Она составила расписание для своей «протеже», совершенно изматывающее, и Роза вынуждена была метаться с одной назначенной встречи на другую, почти не имея времени даже передохнуть. Казалось, она проводила весь день в такси, вихрем несясь то туда, то сюда иногда в сопровождении Кармеллы, иногда совершенно одна. Но всегда Кармелла четко выдавала инструкции по телефону в отношении Розы, и поскольку у нее был безупречный вкус и она строго следила, чтобы любые ее указания были доведены до конца, не было никаких споров по этим рекомендациям или попыток отступить от них.
В Лондоне Кармелла просто требовала переделок уже готовых моделей, теперь же вещи специально создавались для Розы: повседневные и вечерние платья, брючные костюмы и пальто, потрясающее множество нижнего белья, туфли ручной работы и сумочки. За все, конечно, платил Гай, а поскольку он был богат, размеры счетов не имели значения. Только одна Роза беспокоилась по этому поводу. После долгого стояния в перегретой примерочной очередного салона, когда вокруг нее суетились черноглазые модистки, преклоняя колени у ее ног, а остроглазая хозяйка выдавала им инструкции, Роза иногда размышляла, не запротестовать ли ей, не предпринять ли что-то, чтобы сдержать, по крайней мере, дикую оргию расточительства, затеянную Кармеллой Кавендиш в ее пользу?
Но она знала, заглушая слова протеста в горле, что вряд ли это чем-то поможет. Кармелла привыкла так обращаться с деньгами и никогда не испытывала перед ними благоговейного страха. Муж оставил ее очень богатой женщиной, Гай же был миллионером, так что идея сэкономить на чем-то вызвала бы у них обоих только смех. Для чего существуют деньги? — спросила бы Кармелла. Когда мужчина берет себе невесту, его обязанность полностью экипировать ее, если она сама этого сделать не может!