Судно отдыхало у дока в своей непритязательной скромности: полное достоинства — да! Роскошное и значительное — вовсе нет! Усталая старая леди уснула здесь — это сплошное холодное железо. Нэвилл сказал: «Оно выглядит как для свалки». Снова наступило молчание. Затем я ответил: «Может быть, мы научимся любить и уважать ее».
Нэвилл, как выяснилось в дальнейшем, был хорошим рассказчиком, а сейчас он продолжил тему нашей беседы одним воспоминанием времен учебы в академии. Альфред Таер Мэхен, американский адмирал, специалист по стратегии и плодовитый военно-морской писатель, тогда заявил: «Хребет и сила любого военного флота зиждется на его кораблях, которые в пропорции своей наступательной и защитной мощи способны наносить и выдерживать мощные удары». К этому высказыванию Нэвилл добавил: «Я очень надеюсь, что хребет и сила наших ВМС не особенно зависит от способностей этого судна».
Я с вниманием отнесся к словам Нэвилла: логика Мэхена в применении к нашему первому впечатлению об «Эвелин» вызвала определенные скорбные мысли и чувство опасения и беспокойства за наше ближайшее будущее. Да, несомненно, этот корабль выглядел предназначенным для свалки, он словно уже находился на свалке!
Мы с Нэвиллом прошли вдоль дока к носовой части, где была положена сходня для входа на борт. Мы поднялись на палубу возле надстройки. Все двери были распахнуты и внутри казалось холоднее, чем снаружи. Судно было «холодным железом» — с берега энергия в него не подавалась. Мы не догадались взять с собой фонарь — без него бродить в темноте не имело смысла. По наружным трапам мы поднялись в надстройку и заглянули в штурманскую рубку. Нам было уже так же холодно, как и спящей «Эвелин», и тепла от новоанглийской похлебки из моллюсков уже не хватало для поддержания тела и духа. Любопытство в отношении нашего корабля мы удовлетворили лишь частично. У нас с лейтенантом Нэвиллом оставалось еще много вопросов, на которые мог бы ответить только персонал верфи. Мы решили начать с капитана 3 ранга Кинби, и поэтому направились обратно К зданию 86, где находился офис Кинби.
Было очень холодно идти на ледяном ветру. Когда мы шли, преодолевая его порывы, я стал расспрашивать мистера Нэвилла о нем и его службе. Он вкратце рассказал, что родился в морском госпитале Портсмута в Вирджинии; отец его был офицером корпуса судостроителей; Нэвилл окончил Морскую академию и служил затем на корабле «Саратога» (СV3) в артиллерийском подразделении, далее командиром артиллерии на эсминце «Твиггс» (DD127) и еще в Китае на канонерской лодке прибрежного плавания «Эшвилл». В 1940 году переведен на линкор «Арканзас» (ВВ33) и участвовал в конвойных операциях в районе Исландии и Ньюфаундленда. Он покинул «Арканзас» в Нью-Йорке в связи с переходом на «Эстерион». Я поинтересовался, имеет ли он опыт противолодочной борьбы. Он ответил, что нет, исключая лишь тот, который он почерпнул при совместной работе в конвоях с американскими эсминцами, и еще результаты внимательных наблюдений при плавании «Арканзаса» с американскими и канадскими эсминцами и корветами.