4. Вражеские подлодки нападают в темное время; их редко можно увидеть всплывшими до того, как цель поражена торпедным ударом.
5. В случае нападения своих судов или самолетов следует обозначить себя как торговые суда «Кэролин» и «Эвелин», принадлежащие компании «А. Эйч. Бюлл Стимшип Компани».
6. При нападении вражеского корабля обозначить себя как пароход «Вилл Франка», зарегистрированный в Португалии, позывной CSBT — для «Этика»; «Дженераллайф», зарегистрированный в Испании, позывной EAOQ — для «Эстериона».
7. Для входа в порты информировать предварительно Командующего Охраной Восточной Морской Границы, который свяжется о Морской Комиссией США: ее представитель окажет помощь в решении вопросов снабжения. Оплата будет произведена «Компанией» по чеку в Морскую Комиссию США.[79]
На совещании 11 марта в Нью-Йорке некоторые пункты оперативного плана, осуждавшегося с Легуеном и Хиксом, были исключены из него. Один из них гласил: «Не рассчитывать на немедленную помощь ВМС США». Второй: «Всеми средствами избегать возможного пленения». Хотя Хикс интересовался статусом военных, замаскированных под гражданских лиц, с точки зрения международных законов, или того, как это предусматривается правилами ведения войны по положениям Женевской Конвенции, прямого ответа он не получил. Обоих командиров беспокоило возможное обращение с попавшим в плен личным составом, как со шпионами или вражескими военнослужащими не в обмундировании вместо того, который предусматривался статусом военнопленного. Некомбаттанты, по утверждению Легуена, подлежали гораздо более суровому суду военного трибунала вместо суда гражданского. Неофициальный ответ Морского министерства был — «избегать пленения». Этот скрытый приказ Легуен и Хикс довели до сведения только офицеров.
Корабли «Этик» и «Эстерион» теперь избавились от всех внешних признаков военных кораблей и приняли вид невинных торговых судов «сравнительно неприметной внешности». «Эвелин» была первым из таинственных судов, которой пришлось пережить, как записал Легуен в своем дневнике, «несколько сомнительный контакт с подводной лодкой».[80] В 21:05 восточного военного времени 24 марта 1942 года, когда корабль шел все еще курсом 90°, матрос первого класса Джил Чучевич, гидроакустик, доложил о приеме двух сигналов «писков», пришедших один за другим с небольшим промежутком времени. Легуен объявил боевую тревогу, и все боевые посты были задействованы. В тот момент акустик «Эвелин» не смог определить пеленг цели, поэтому точное направление на источник «писков» осталось неизвестным. Легуен записал: