— Si, señor.
Она улыбнулась, гордясь своей расторопностью, и протянула ему стопку аккуратно сложенной одежды. Джордж поблагодарил ее и вернулся в дом; Селина уже спустилась с антресолей. Все еще в его пижаме, заспанная и взъерошенная.
— Вот, — сказал Джордж, протягивая Селине одежду.
— О, потрясающе!
— В нашем отеле оказывают и не такие услуги.
— Так быстро... Никогда б не подумала... — Конец фразы замер у нее на языке. Джордж недоуменно нахмурился. Селина развернула лежащее сверху платье. Или, точнее, то, что от него осталось. Хуанита обошлась с хорошей английской шерстью так же, как с остальными вещами. Она выстирала все в горячей воде простым мылом и, видно, терла, не жалея сил. Селина приложила платье к себе. Оно могло налезть только на очень маленькую шестилетнюю девочку; в неизменном виде осталась лишь метка фирмы «Фортнам и Мейсон» на воротничке.
Воцарилось долгое молчание. Первым его нарушил Джордж.
— Платье для Дюймовочки, — сказал он.
— Она его выстирала! Зачем?! Оно ведь просто промокло...
— Должен признаться, это моя вина. Я велел Хуаните все постирать, а для нее мое слово — закон, — рассмеялся Джордж.
— Не вижу ничего забавного. Хорошо вам смеяться, а в чем я буду ходить?
— Что же еще делать, как не смеяться?
— Плакать.
— Думаешь, поможет? Не стану же я целый день щеголять в пижаме!
— А почему бы и нет? Она тебе очень идет.
— И в Сан-Антонио так прикажете ехать?
Джорджу все еще было весело, но он напустил на себя серьезный вид и, почесав в затылке, спросил:
— А если надеть сверху пальто?
— Да я умру от жары! Боже, почему на одного человека сразу столько всего свалилось?!
Джордж попытался ее утешить.
— Послушай...
— Не буду слушать!
Джордж получил возможность лишний раз убедиться, что с женщиной спорить бессмысленно; чаша его терпения переполнилась.
— Хорошо, не слушай. Валяйся на кровати и реви, сколько влезет, только прежде помоги мне составить телеграмму в твой банк. Я поеду в Сан-Антонио, а ты можешь оставаться и лить слезы.
— Как вам не стыдно говорить такие ужасные вещи...
— Ужасные, Младший, не спорю. Я ужасный человек и потому только такие вещи и говорю. Хорошо, что ты вовремя об этом узнала. Короче: поди сюда, сядь и пошевели своими куриными мозгами. Надо, наконец, сочинить эту телеграмму!
— У меня не куриные мозги, — обиделась Селина. — А даже если и куриные, мы слишком мало знакомы, чтобы вы успели в этом убедиться. И сказала я всего-навсего, что не могу целый день разгуливать в нижнем белье...
— Ты забыла, что находишься в Кала Фуэрте на острове Сан-Антонио, а не в Куинс Гейт. Лично мне плевать — ходи хоть в чем мать родила; я хочу только одного — как можно быстрее получить деньги и отправить тебя в целости и сохранности в Кенсингтонский парк к няне. — Наклонившись над письменным столом, Джордж взял чистый лист бумаги и ручку. Потом устремил на Селину непроницаемый взгляд своих карих глаз и сказал: — Будь ты старше и опытнее, ты бы, скорее всего, залепила мне пощечину.