— Следующий, пожалуйста.
Делать здесь больше было нечего. Джордж вышел наружу и закурил, раздумывая, что предпринять дальше. В конце концов он решил заскочить в яхт-клуб за почтой, но машину брать не стал. И пошел пешком.
Толпа на улицах вызвала у него приступ клаустрофобии. Он подолгу стоял на проезжей части, то и дело отскакивая назад, чтобы пропустить вырвавшийся из пробки автомобиль. Над головой у него нависали маленькие балкончики, переполненные людьми. Огромные старухи в черном что-то вязали или вышивали, наслаждаясь весенним солнышком. Ребятишки с глазами, как виноградины, перегибались через узорчатые кованые ограждения балконов, чудом не выпадая наружу. На протянутых поперек улиц веревках, точно праздничные знамена, развевалось белье, и весь город был пропитан густым запахом канализации, рыбы, кедрового дерева, дешевых сигарет и еще какими-то неизвестными ароматами, которые ветерок приносил с моря.
Джордж остановился на перекрестке, пережидая, пока рассосется пробка и он сможет перейти на другую сторону. Хромой в маленькой палатке продавал лотерейные билеты; в витрине магазинчика на углу красовались вышитые блузки, льняные платья, шляпы, пляжные туфли и купальные костюмы.
Джордж вспомнил про Селину. Он убеждал себя, что хочет поскорее посадить ее на лондонский самолет и вообще от нее избавиться, но понимал, что, пока ей нечего на себя надеть, уехать она не сможет. Пожалуй, надо купить ей платье. Однако, прежде, чем он переступил порог магазина, ему пришла в голову новая, поистине замечательная и очень забавная идея.
— Buenos dias, señor, — сказала рыжеволосая женщина, поднимаясь из-за стеклянного прилавка.
— Buenos dias, — ответил Джордж и с серьезным видом сообщил, что ему нужно.
Спустя пять минут он вышел на людную улицу с маленьким свертком, тщательно упакованным в полосатую бело-розовую бумагу. Он еще продолжал сам себе улыбаться, когда услышал за спиной автомобильный гудок. Выругавшись, Джордж отскочил в сторону; черный длиннорылый «ситроен», едва не задев его, затормозил рядом.
— Подумать только, — раздался знакомый голос, — кто к нам пожаловал!
Это была Франсис. Она сидела в открытой машине и смотрела на Джорджа радостно и удивленно. На ней были темные очки, надвинутая на лоб мужская соломенная шляпа и бледно-розовая рубашка. Перегнувшись через сиденье, она открыла дверь.
— Садись, подвезу.
Джордж сел рядом с ней; кожаная обивка сиденья была такой горячей, что ему показалось, будто он плюхнулся на сковородку. Не успел он закрыть дверь, как машина тронулась и начала осторожно пробираться сквозь густую толпу.