— Что желаете?
— Есть холодное пиво?
Франсис взобралась на высокий табурет, вытащила сигарету; Рудольфо подтолкнул к ней спичечный коробок, и она закурила. Открыв банку, Рудольфо осторожно, чтобы не было пены, налил пиво в стакан.
— Не очень-то приятно на таком солнцепеке разъезжать в открытой машине, — сказал он.
— Пустяки.
— Рано в этом году началась жара.
— Сегодня кошмарный день. В Сан-Антонио чувствуешь себя, как сардинка в банке; одно удовольствие после этого очутиться в деревне.
— Вы только поэтому приехали?
— Не совсем. Мне нужно повидать Джорджа.
Рудольфо в ответ выразительно скривил губы; Франсис нахмурилась.
— Его что, нет?
— Здесь он, где же ему еще быть? — В глазах Рудольфо сверкнули злые огоньки. — Вы разве не знаете, что у него гости?
— Гости?
— Да. Дочка.
— Дочка! — Франсис от изумления потеряла дар речи, но через минуту расхохоталась. — Ты что, спятил?
— Ни чуточки. К нему приехала дочь.
— Да ведь... Джордж никогда не был женат.
— Мне об этом ничего не известно, — сказал Рудольфо.
— Сколько же ей, черт подери, лет?
— Лет семнадцать... — снова скривился Рудольфо.
— Не может этого быть...
— Франческа, я говорю, она там. — Рудольфо начал терять терпение.
— Я вчера видела Джорджа в Сан-Антонио. Он мне ничего не сказал...
— И даже не намекнул?
— Нет. Да и я ничего не заметила...
Это было не совсем так: Джордж вчера вел себя необычно, что показалось Франсис подозрительным. Внезапная необходимость срочно отправить куда-то телеграмму, хотя он только накануне был в городе, сверток в бело-розовой бумаге — из самого «женского» магазина Сан-Антонио, и оброненные на прощанье слова, что по возвращении в Кала Фуэрте у него найдутся дела поважнее, чем кормить кошку. Весь вечер и большую часть ночи Франсис ломала голову над этими загадками; она не сомневалась, что, разгадав их, узнает нечто очень важное, и утром, не в силах долее оставаться в неведении, решила отправиться в Кала Фуэрте и выяснить, в чем дело. Даже если выяснять окажется нечего, она повидает Джорджа. А вот то, что многолюдные раскаленные улицы Сан-Антонио действовали ей на нервы и пустынные голубые бухты и свежий смолистый запах Кала Фуэрте после этого пекла показались раем земным, было правдой.
Так вот оно что! Дочка... У Джорджа есть дочь. Франсис раздавила в пепельнице сигарету и заметила, что ее пальцы дрожат.
— Как ее зовут? — Она старалась говорить спокойно и равнодушно.
— Сеньориту? Селина.
— Селина. — Франсис произнесла это имя, точно выплюнула что-то невкусное.
— Очаровательная девушка.
Франсис допила пиво, поставила на стойку пустой стакан и сказала: