И после этого прозрачная упругая стена, наконец лопнула. На сознание восьмилетнего наследника в полной мере обрушилось понимание потери. И тут плотина слез прорвалась. Бедный Киран плакал молча, сжавшись на руках придворного мага, а в ушах звучали голоса родных.
- Киран, вы задумались? - к реальности тсаревича вернул голос Флавия, неожиданно раздавшийся совсем рядом.
- Простите, наставник! - наследник пару раз моргнул и уставился на результат своего колдовства, которым он занимался все то время, когда грезы владели его разумом.
На лабораторном столе лежали осколки зеркала и прекрасный серебряный букет лилий, любимых цветов его матери, случайно созданных тсаревичем из рамы для волшебного зеркала.
- О! - только и мог произнести нашкодивший ученик, пока Флавий прятал металлические цветы в тайник. К сотне таких же творений.
- Вы снова думали о них во время занятий, - укоризненно сказал наставник.
- Простите, мэтр, - повинился тсаревич. - Я буду держать себя в руках.
- Важе высочество, воспоминания о вашей семье - самое ценное, что осталось от нее. Но вы должны беречь себя, и не давать грезам владеть вашим разумом в то время, пока магическая сила требует повышенного внимания и контроля. В противном случае вы погибнете, и ваш отец останется совсем один.
Киран угрюмо насупился, вспомнив об отце. С той памятной ночи между оставшимися членами королевской семьи не было ни одного момента душевной близости, и чем старше становился тсаревич, тем больше понимал, что ее больше и не будет.
- Я буду себя контролировать, - глухо повторил тсаревич и снова взялся за заклинание.
На этот раз все получилось.
Морган.
Старший кузен рея, эрл Морган, вернулся из замка не в духе, и это сразу же ощутил на себе весь отряд. Мрачная темная фигура, появившаяся из вод волшебного озера, заставила часового вздрогнуть и тут же подать сигнал остальным о том, что лучше попрятать посторонние предметы, помогавшие усталым воинам скрашивать ожидание предводителя. Единственный, кто мог заговорить с ним в таком состоянии без опаски навлечь на себя неприятности, был Шейн.
- Морган, твое кислое выражение лица весьма обнадеживает, - улыбнулся младший сын Зигмунда и забавно сморщил нос. - Смотри, весь отряд охвачен паникой и не знает, чего от тебя ждать.
Морган мрачно нахмурил черные брови и недобро сощурился.
- Отстань, братец. Не до твоих шуточек.
- Но Морган, нельзя в таком дурном настроении выдвигаться на опасные подвиги. Аархи чуют чужой гнев издалека, сам ведь знаешь!