- Отлично, - кивнул старший эрл, и им осталось только обсудить последние приготовления.
- Хранительница, вы слышите? - позвал Морган.
От ближайшей стены отделилось туманное облако, принимая облик молодой девушки с длинной серой косой.
- Я готова, хозяин сумрака.
- Шейн, страхуй меня! - распорядился старший из братьев и протянул широкие ладони хранительнице.
Из-под сплетенных пальцев полилась магия, окутывая готовящуюся к обороне крепость. Морган чувствовал источник силы девушки-видения, ощущал заточенный в землю кристально-чистый родник, во рту его ненадолго появилась горечь от того, что он на миг стал подобен той, чьи запястья сейчас держал в своих руках. Боль от воздействия тварей и их чуждой волшбы заставила эрла поморщиться, но он так и не застонал.
Теперь деймин и хранительница ненадолго стали единым целым, и это странное двуликое существо чувствовало каждого, кто находился сейчас в крепости. Воины ощутили прилив сил, в их телах моментально начали вырабатываться боевые гормоны, один за другим все приняли боевую ипостась. Войско белоснежных, гибких, готовых стоять насмерть бойцов.
- Сейчас начнет действовать заклинание птичьего зрения, - свистящим шепотом произнес Морган, не открывая глаз. - Девушки, займите позиции и не вздумайте вертеть головами, иначе свалитесь со стен! Чары позволят вам видеть на очень большом расстоянии, но исказят предметы рядом, ждите, пока действие магии закончится, только после этого можно будет покинуть пост! Все поняли?
Женщины моментально разбежались, укрывшись за широкими зубцами, и приготовили кто стрелы, кто коробки с пулями, чтобы можно было найти их наощупь, не отвлекаясь на действие чар. Морган предполагал, что с непривычки все равно кто-то из них будет мазать, испугается ненароком или все же потеряет ориентацию, но другого выхода не было: эти существа боролись за свою жизнь, оставалось только довериться правильным инстинктам.
Командиры не стали дожидаться, когда враги проявят активность. Смазанные тяжелые ворота беззвучно отворились, выпуская наружу вооруженных магией и серебром воинов. Через пару минут на поле схлестнулись две волны, черная и белая, проливая чужую кровь.
Серый утренний сумрак прекрасно послужил привыкшим к такому освещению дейминам. Гудели в воздухе заговоренные пули, с легкостью проходя сквозь белоснежных воинов, не причиняя им вреда, увязая в лоснящихся телах врагов. Вокруг выла и шипела нечисть, черная кожа истекала туманом, вместо крови, разрубленные на части твари таяли, оставляя после себя странный едкий запах.