- А о чем еще мужчина может спросить, если девушка при первой встрече сразу заявляет, что работа - единственное, что ее интересует? И когда она сообщает, что пришла на вечеринку ради полезных контактов?
Эннис в замешательстве уставилась на него. Она не находила слов, чтобы ответить.
- И что свидания наводят на нее скуку… - Он не отрывал взгляда от Эннис. И вдруг улыбнулся.
Эннис показалось, что на ней нет никакой одежды, она сидит голая и все гости смотрят на нее. И она сделала то, чего не делала с тех пор, как перестала быть ребенком. Она отодвинула стул и резко встала.
- Извините меня, - сказала она и выбежала из комнаты.
Рядом с домом рос высокий платан - его ветви почти стучались в окна бывшей детской Эннис. Этим вечером лунный свет проникал через листья платана, рисуя замысловатые узоры на полу и степах. Эннис наблюдала за игрой лунного света, лежа на кровати.
Поздняя осень. Скоро все листья опадут, и ветви станут голыми. Девушка задрожала. Дерево показалось ей таким же одиноким, как она.
Почему она позволила Константину Витале так оскорбить ее?
Она подошла к окну и прижалась горячим лбом к прохладному стеклу.
Никогда прежде она не чувствовала себя такой рассерженной, такой оскорбленной, такой беспомощной. Даже когда Джейми отказался от нее, она не ощущала себя такой жалкой. Просто выкинула из квартиры все, что напоминало о нем, и спряталась на острове, принадлежащем ее семье. После той грустной истории она запретила себе впускать в свой дом и в свое сердце самоуверенных, сексуальных мужчин. И до сегодняшнего дня у нее это прекрасно получалось.
Как же Константину Витале удалось разрушить стену, которую она воздвигла вокруг себя, всего лишь парой оскорбительных фраз?
Ты давно перестала быть неуклюжим подростком. Ты способна справиться с самой сложной ситуацией. Почему же ты позволила ему так вести себя?
Эннис прижала пальцы к пульсирующим болью вискам. Кончиками пальцев ощутила грубую кожу шрама и, словно обжегшись, отдернула руку. Он постоянно присутствовал в ее сознании. Но сегодня вечером, за ужином, она ни разу не вспомнила о нем.
Только уходя, нарочито резким движением откинула волосы со лба.
Ну давай, возьми себя в руки. Эннис умылась холодной водой и почувствовала себя лучше.
- Хватит хандрить, - сказала она себе, глядя в зеркало.
Яркий электрический свет безжалостно высветил уродливый шрам на лбу. Перед глазами встала картина: ужас и отвращение на мамином лице, когда она увидела дочь после того несчастного случая.
Эннис стряхнула головой, чтобы прогнать воспоминания.