Девушка не сводила с него глаз. Саймон привык к тому, что женщины частенько разглядывали его с интересом, но все-таки, как правило, они не делали это так явно. Что ж, кажется, пришел ее черед делать следующий шаг. Саймон выполнил все, о чем его просили, — пришел в бар точно в назначенное время. Когда он открывал дверь, как раз пробило восемь.
Саймон облокотился на барную стойку, закрыв ее широкими плечами едва ли не на половину. Он заказал пинту пива себе и бутылку виски Хоппи Униацу, который мучимый жаждой следовал за ним по пятам. Держа в руке кружку, Саймон подождал, когда все посетители одновременно замолчат, переводя дыхание.
— Кто-нибудь оставлял для меня сообщение? — спросил он.
Говорил он тихо, легким небрежным тоном, но слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышали все в зале. Тому, кто его вызывал, больше не потребуется никаких подтверждений — конечно, если только затея с письмом не была шуткой. Саймон надеялся, что пригласила его именно девушка с беспокойным взглядом голубых глаз. Темплар испытывал слабость к девушкам с глазами этого оттенка. У него самого были такие же.
Бармен покачал головой:
— Нет, сэр. Мне ничего для вас не передавали.
Саймон продолжал задумчиво рассматривать бармена, тот, видимо, решил, что Темплар сомневается, и широко улыбнулся:
— Все в порядке, сэр. Я бы знал, если бы для вас что-то оставили.
Тонкие брови Саймона вопросительно приподнялись.
— Вы меня знаете? Я никогда не видел вас раньше, — сказал он.
— А я много раз видел ваши фото, сэр. Наверное, меня можно назвать одним из ваших поклонников. Вы же Святой, не так ли?
Губы Святого медленно растянулись в улыбке:
— Не похоже, чтобы вы испугались…
— Мне никогда не выпадало шанса стать богатым рэкетиром, как те, за которыми вы обычно охотитесь. Однако я с таким удовольствием узнавал о том, что вы с ними сделали! Некоторые ваши штучки — просто класс! И мне нравится, что вы все доводите до сведения полиции, хотя всегда их опережаете. Готов поспорить: они пожертвовали бы чем угодно, чтобы получить повод отправить вас в тюрьму…
Саймон услышал, что гул голосов, который возобновился после первой паузы, опять стих, и в зале воцарилась тишина. У него спина уже чесалась от взглядов.
Бармен тоже внезапно осознал, что своим безудержным энтузиазмом обратил на себя внимание зрителей, начал заикаться, покраснел и смущенно отошел. Он принялся переставлять бутылки на полках у себя за спиной, в чем совершенно не было необходимости.
Святой улыбнулся одними глазами, безмятежно развернулся, прислонился спиной к барной стойке и уставился в зал.