Маню и Стеша бросали настороженные взгляды на невозмутимого китайца. Вспоминая о жестоких бесчинствах шайки китайских пиратов и не обладая навыками дипломатии, они с трудом сдерживались, чтобы случайно не высказать что-нибудь оскорбительное в адрес местного полицейского. На борту лодки стояло напряженное молчание, экипаж дружно работал веслами, и только Строганов беспрестанно щелкал фотоаппаратом, делая вид, что все в порядке, а лично его занимают только красивые пейзажи по берегам. Каждую сопку, что попадалась на их пути, он успевал несколько раз запечатлеть на цифровой карте аппарата. Время от времени они приставали к берегу: дважды в день, чтобы поесть и еще несколько раз, чтобы облегчиться. Особенно часто отлучалась Стеша. Но что поделать — ох, уж этот слабый пол!
К исходу второго дня миновали большой речной приток под названием Бурчун, а затем уже окончательно "бросили якорь". Сергей тайком от китайца изредка сверялся с навигационным коммуникатором. Вроде бы все шло по плану. Только однажды вышла заминка: причаливая к скалистому берегу, лодка перевернулась, и наши "туристы" полностью промокли. Особенно не повезло полицейскому, который окунулся в бурную стремнину с головой. Китаец, находясь в воде, выпустил из рук автомат, и ему пришлось несколько раз нырять чтобы найти утопленное оружие. Но и это маленькое происшествие закончилось благополучно.
Пришлось ненадолго разбить лагерь, чтобы обсохнуть и согреться у костра. Кроме того, требовалось раздобыть вьючных животных для восхождения в горы. Строганов торопился, он хотел как можно быстрее затеряться в диких местах. Сообразительный Мун помог найти пастухов, согласившихся продать туристам лошадей. На последние юани путешественники купили четырех вьючных лошадей и продукты. Строганов хотел сэкономить и взять только трех животных, но полицейский стал угрожать, что пешком ни за что не пойдет, а без него они дальше путешествовать одни, конечно, не смогут. Пришлось возобновить торг с узкоглазыми "ковбоями" для покупки четвертой клячи. Оставшихся денег хватило лишь на скудную еду: груду лепешек и три килограмма вяленого мяса.
Проводник-полицейский считал само собой разумеющимся, что эти богатенькие бездельники из чужой страны обязаны его кормить. Он конечно и не подозревал, что у членов экспедиции местной валюты почти не было, иначе бы в его голове зародились подозрения: а на какие средства туристы собираются возвращаться обратно в Гонконг? Пока полковник торговался с китайцами, по внешнему виду которых трудно было понять то ли это действительно пастухи, то ли с конокрады, неожиданно пошел дождь, вскоре превратившийся в холодный ливень. Продрогший стражник стал намекать полковнику что-то на чудодейственный русского согревающий напиток, но Строганов сделал вид, что не понял. Тогда Мун прямо сказал полковнику, что в такую погоду неплохо бы согреться, отчетливо произнеся при этом знакомое всему миру слово "водка". Серж пожал плечами и отвернулся. Пришлось вымокшему до нитки полицейскому бежать в захудалую лавку, и самому, на свои кровные, покупать спиртное.