— Мистер Стоун, еще в детстве я вычитала в одной книжке, что, оказывается, древние врачи знали, что змеиный яд — прекрасное лекарство. В малых дозах он не убивает, а утоляет боль, останавливает кровь...
У соседнего столика появилась пара, и собеседники, переглянувшись, чуть было не рассмеялись: так вот для кого зажигали свечи!
Дама была огромная, толстая, в розовом кружевном платье. Ее кавалером оказался молодой человек в черном строгом костюме, в белой сорочке с бабочкой. Его волосы, расчесанные на прямой пробор, блестели, как отлакированные.
— А знаете, милая Дженифер, мой пес Лопух, наверное, уже воет в полный голос, — тихо произнес Норберт Стоун и добавил: — Нам пора.
Он прикоснулся к ее локтю, и Джен показалось, что ноги у нее стали ватными. Но она, поборов робость, поднялась вслед за ним.
Покидая ресторан, Дженифер с сожалением подумала, что зря готова была посмеяться над толстой женщиной и ее спутником. Как знать, может быть, их тоже связывали нежные отношения.
Но почему она подумала «их тоже»? Разве с ней и Норбертом Стоуном это уже произошло?
Жизнь ее после этого изменилась в одночасье. Когда они приехали в его уютный дом, расположенный в респектабельном пригороде Линневорда, Норберт Стоун не стал тратить время на долгие расшаркивания и ухаживания. Девушка и глазом не успела моргнуть, как оказалась в его постели.
Профессор занимался любовью умело, был опытным партнером. К тому же он все время говорил ей самые нежные на свете слова, а слово «люблю» вообще произнес за ночь не менее сотни раз...
С псом по прозвищу Лопух, рыжим смешным кобелем, как, впрочем, и с самим профессорским жилищем Дженифер познакомилась уже утром.
Ах, какой же это был замечательный дом, весь уставленный цветами в горшках, заполненный массой забавных безделушек, собранных со всего света! На стенах специально выделенной для этого просторной комнаты, соседствующей с кабинетом, расположилась гигантская коллекция жуков и бабочек в застекленных плоских коробках.
— Мой энтомологический музей, — представил ей коллекцию профессор.
Дженифер минут сорок разглядывала диковинных бабочек — то громадных, с мужскую ладонь, то крошечных, словно лепестки мелких цветков. Они переливались всеми цветами радуги, сверкали, привлекая внимание. Некоторые были угрожающе красно-черных тонов... Ах, как великолепна и разнообразна в своей фантазии природа! — подумала она.
Профессор Стоун варил в кухне кофе и озорно кричал ей через весь дом:
— Ну и как моя коллекция?! Впечатляет?! Скажи, тебе у меня нравится?!
Она отвечала ему: