Сколько Бекасов себя помнил, Мелкая безумно раздражала его своей… нездешностью. Невесомостью. Хрупкостью. Оторванностью от жизни. Даже несовместимостью с ней.
Последнее Бекасова пугало. Ему постоянно чудилось, что с девчонкой вот‑вот что‑нибудь случится. И непременно — гадостное, страшное, о чем и думать‑то не хочется.
Например, она могла в любой момент попасть под машину. Никогда не смотрела на дорогу, вечно грезила о своем, не замечая ничего вокруг. Ругай ее не ругай… проще довести девчонку до дому и сдать на руки няньке!
Мелкая могла запросто простудиться от самого слабого сквознячка. Только в старших классах она дважды попадала в больницу с воспалением легких, и Бекасов страстно ненавидел себя — не уберег.
Мелкая могла вляпаться в скверную историю из‑за своей доверчивости. В ее понимании — плохих людей не существовало вовсе. Бекасова в дрожь бросало от наивных теорий о божественной сущности человека и его стремлении стать лучше, приблизившись таким образом к Творцу.
В результате Федор Федорович ссорился на кухне с бабой Полей — ее басни! — и старался сопровождать Мелкую всюду, где только мог.
Наконец, девчонка могла элементарно заблудиться!
Бекасова почти год преследовали кошмары после случая, когда Мелкую занесло — книгу читала на остановке, чтоб ее! — в пригородную маршрутку. И домой она вернулась лишь к двенадцати ночи, на случайных попутках. Естественно, денег с собой у нее не оказалось.
Бекасов чуть не свихнулся, объясняя в милиции, что Гончарову непременно нужно объявить в розыск, и как можно быстрее. Не та она девчонка, чтобы забыть о времени и зависнуть у подруг. Да и нет у Гончаровой подруг, и парня тоже нет, они что, с ума посходили — какие парни?! Гончарова совсем ребенок — ну и что, что они одноклассники? Это вовсе ничего не значит, вот если бы это была не Мелкая — другое дело, тогда — пожалуйста…
Бекасов ничуть не удивился, услышав от Мелкой, что она не заметила, куда едет, — ей, видите ли, повезло, она сразу же села. И книга попалась интересная, поэтому как Мелкая могла понять, что они в дороге слишком долго, подумаешь, не десять минут ехали, а полтора часа… и потом — все же хорошо кончилось?
Бекасов чувствовал себя спокойно, только когда девчонка находилась на его глазах. Или сидела под замком в своей комнате.
Впрочем, когда бабы Поли не стало, стены квартиры перестали казаться Бекасову надежными. Мелкая запросто могла открыть дверь любому, хоть кол ей на голове теши. Вечно забывала посмотреть в глазок или спросить — кто там, на площадке.
А что стоил ее лепет об интуиции?