Примесей оказалось до восьми процентов.
Первоначально Сикорский прибыльный процент назначил двенадцать, но потом поднял до пятнадцати, и таким образом новый балласт и в этом отношении мог быть назван идеальным.
Карташев так взволновался после этого последнего определения, что, набрав полный платок гравия, решил ехать прямо назад к Сикорскому.
Сикорского он застал дома в подштанниках и ночной рубашке, в жарком разговоре с полной молдаванкой. Сикорский, сам молдаванин родом, говорил с молдаванами на их родном языке. Это так радовало молдаван, так было им приятно, что Сикорский буквально вил из них какие только хотел веревки. Так, например, главнейшая работа населения, всякие перевозки — обходились на дистанции Сикорского почти вдвое дешевле против других мест линии.
— Что случилось? — встревоженно спросил Сикорский в неурочный час явившегося Карташева.
— Как вам нравится этот балласт? — спросил Карташев.
Сикорский пригнулся к столу, на который Карташев высыпал из платка гравий, и внимательно стал рассматривать его.
— Где вы нашли его? — не отрываясь, жадно, как золото, перебирая его рукой, спросил Сикорский.
Карташеву хотелось, чтобы Сикорский сперва ответил, как нравится качество балласта, но, желая поскорее доставить приятное, он залпом ответил:
— В трех верстах от линии, на равном расстоянии от конца дистанции и последнего разъезда.
Сикорский, ничего не отвечая, только ниже пригнулся к гравию.
— Какая вскрышка?
— Пол-аршина.
— Какая площадь?
— Около шестисот квадратных сажен.
— Глубина залегания?
— Вы уж многого захотели: конечно, не мог определить.
— Надо будет сейчас взять несколько рабочих, и поедем.
Обратившись к стоявшим молдаванам, с интересом следившим за всей сценой, Сикорский сказал:
— Ну, теперь дело меняется: песок нашли ближе. Кто хочет взять возку, пускай едет сейчас за нами. И лопаты захватите.
Карташев отвел Машку домой и поехал вместе с Сикорским на его тройке.
За ними ехали три подводы с десятью молдаванами. Таким образом, и рабочих не пришлось брать.
Приехав, Сикорский внимательно осмотрел сделанный Карташевым шурф, осмотрел местность и сказал:
— Площадь гораздо больше. Балласт должен непременно выклиниться в том овраге, и вскрышка будет там уже около сажени. Едем к тому оврагу.
Овраг был довольно крутой, и после нескольких ударов лопатами стал уже обнаруживаться песок.
Предположения Сикорского совершенно оправдались: вскрышка действительно была до сажени, а пласт залегания более двух сажен.
Лицо Сикорского приняло сосредоточенное, важное, даже огорченное выражение. Он вынул кошелек, достал оттуда пять рублей и, передавая молдаванам, сказал: