— Позвольте… Уж если вы хотите рецепт, вы должны меня посвятить. Доктор всегда должен быть в курсе тайн — все доктора друзья дома.
— Граф Артур, как вы думаете?
— Я думаю, он прав.
— Гм, а этот подлец? — указал Шацкий на Ларио.
— Зачем же подлец? — спросил Карташев. — Он ведь наш милый оригинал барон.
— А-а!.. Наш милый барон… Как я рад… Здравствуйте… — И Шацкий принялся трясти руку Ларио.
— Здравствуйте, здравствуйте, — отвечал грубо Ларио, — как поживаете, кого прижимаете, с пальцем девять, с огурцом двенадцать…
— Ну, извольте с ним разговаривать!.. То есть никакой порядочности. Ну, как же с тобой разговаривать?
— Нет, ты действительно груб, — вмешался Корнев, обращаясь к Ларио. — Нельзя же, надо помнить, что ухо графа не привыкло.
— Ну, слава богу, хоть один порядочный человек нашелся. Вашу благородную руку, доктор.
— С удовольствием. Но я горю нетерпением, князь, узнать содержание этой таинственной драмы.
— Это надо обдумать… Граф Артур, ваше мнение?
— Я думаю, что мы, лорд, между друзьями.
— Что вы думаете насчет отобрания клятвы… на мече, например?
— Я думаю, достаточно простого слова…
— Слова благородного джентльмена? Вы думаете, Рокамболь ограничился бы только этим?
— Да.
— В таком случае я согласен. Расскажите им, граф…
— Дело в том, что мы уже два дня путаемся с этим… князем… Читаем «Рокамболя», шляемся к Бергу.
— Влюбляемся в актрис и умираем на подъезде. Продолжайте…
— Больше ничего нет.
— А итальянка?
— Певица, — ответил Карташев.
— Обоюдная и нежная любовь, — пояснил Шацкий.
— И уже обоюдная? — спросил Корнев.
— Да врет он.
— Как врет, а подъезд?
— Ерунда! Помог сесть ей на извозчика.
— О-го! — сказал Корнев.
— И после этого получил один из тех взглядов, за которыми следует лишь любовь или дуэль.
— Ну, а карета, таинственные джентльмены, дуэль?
— Фантазия князя.
— Зачем же рецепт?
— Князь находит, что его родители питают к нему недостаточно теплые чувства.
— Очень милая редакция… Граф, mes compliments…[22] Продолжайте.
И Шацкий от удовольствия положил ноги на стол.
— И вот, чтобы убедиться в силе этих чувств…
— Именно, — подтвердил Шацкий, поворачиваясь на бок.
— …Князь хочет прибегнуть… к некоторому давлению…
— Parfait, mon comte [23].
— …и уведомить родных, что по обычаям высшего света…
— Слушайте! слушайте!.. Так говорят в парламентах…
— …он вынужден был драться на дуэли с графом Артуром на кинжалах и был при этом ранен в грудь…
— Совершенно верно.
— …А в подтверждение посылает им рецепт знаменитого эскулапа, который берет за визит сто рублей.
— Верно!
— Да… вот что, — произнес разочарованно Корнев. — Но как по-вашему, это… это не пахнет, мой милый князь, шантажом? — спросил он раздумчиво.