Вода была настолько прозрачной, что Рут видела растущие на дне кораллы и плавающих между ними разноцветных рыб. Вдоль борта медленно проплыла одна. Рут показалось, что это акула, и она невольно отпрянула.
— Что там, дорогая? Большая белая? — улыбнулся Хэнк.
Кровь прилила к щекам Рут. Неужели он хочет сказать, что где-нибудь рядом действительно плавают акулы?
Рут снова стала смотреть за борт. Подводное зрелище было слишком захватывающим, и она не хотела ничего пропустить.
Они достигли острова, и Рут охватило такое чувство, что они с Хэнком одни на всем земном шаре. Единственным свидетельством того, что кто-то побывал здесь до них, была грубо сколоченная из досок хижина, приютившаяся между двумя большими пальмами. Крыша сложена из длинных, широких листьев какого-то дерева, а к одной из пальм приколочены служившие лестницей планки, по которым можно было вскарабкаться наверх.
— Ты строил? — поинтересовалась Рут.
— Да, для приемной дочери. К сожалению, ее мать почти не занималась ребенком, и девочка так и не успела побывать здесь.
Сочувственно дотронувшись ладонью до его щеки, Рут хотела войти в хижину, но Хэнк остановил ее.
— Подожди, дорогая. Я первый. Там могут быть змеи.
Хэнк выдержал эффектную паузу и шагнул в сумрак помещения с видом героя, решившего пожертвовать собой, но расчистить путь от врагов. Через некоторое время из отверстия, призванного служить окном, появилась торжествующая физиономия.
— Милости прошу!
Облизав пересохшие от волнения губы, Рут медленно и с опаской открыла дверь, готовая в любую секунду обратиться в бегство. Хотя змей в хижине не оказалось, там было немало другой живности: пауков, жуков и каких-то неведомых Рут насекомых.
— Иди ко мне, — позвал ее откуда-то из темного угла Хэнк.
Она и не подумала не подчиниться и, сделав шаг, упала прямо в его объятия. В следующее мгновение женщину опалил горячий, требовательный поцелуй. Затем Хэнк стал целовать лицо, лаская веки, рот, щеки… Сняв с Рут лифчик и трусики, он положил ее на матрас, предусмотрительно захваченный с катера.
Хэнк наслаждался ею медленно, без спешки, с которой они занимались любовью в первые дни. Самые острые ощущения Рут испытывала в те минуты, когда он припадал к сокровенному месту — источнику огня, грозившему испепелить ее.
— Как ты восхитительна, — услышала Рут хриплый голос Хэнка.
В то же мгновение ее стали сотрясать судороги оргазма…
Потом они, обессиленные, лежали рядом, и Рут вдруг вспомнила покойного мужа. Она любила Остина. Он умел доставить ей удовольствие, но оргазм, который она испытывала с Хэнком, был каким-то другим, более неистовым, с бесчисленными оттенками. А, может быть, все гораздо проще? — думала Рут. Может, правду говорят, что лучший мужчина в жизни женщины — это ее последний мужчина?..