— Я просто исхожу из собственной психологии.— С некоторым удивлением на лице он откинулся на спинку стула и, сощурившись, уставился на нее.— Просто современный мужчина не бьет женщину дубинкой по голове и не тащит ее за волосы в свою пещеру. Но это не отменяет изначального инстинкта—преследовать женщину, гоняться за ней.
— Да, похоже, ты тоскуешь по золотым денечкам...
Макс выпрямился, на лице появилось презрительное выражение.
— Подрасти-ка, Эбби,— сказал он.— Похоже, ты вбила себе в голову, что я какое-то ненасытное животное, которое постоянно охотится. Единственное, что я делаю, это констатирую очевидное: есть единственный мужской инстинкт — преследовать женщину. Может, это звучит старомодно, но я слишком уважаю женщин, чтобы обманывать их, заставляя верить тому, чего я не чувствую, чего нет во мне.
— Ну да, ты щелкаешь пальцами и ждешь, что женщина тут же упадет в твои объятья. — Это ты называешь уважением? — взвизгнула девушка.
— Но я никогда не щелкаю пальцами,— холодно ответил он. — Просто я с ними более откровенен, чем другие, когда дело доходит до секса.
— До секса?— воскликнула Эбби.
— Но мы ведь именно это обсуждаем, не так ли? — насмешливо спросил Макс.— Нас ведь именно сексуально влечет друг к другу.
Не то они обсуждают, сердито сказала себе Эбби, и когда в очередной раз появился официант и дал им передышку, она обрадовалась.
— Еще что-нибудь хочешь? — спросил Макс. Эбби покачала головой.
— Только кофе. Спасибо,— сказала она самым вежливым тоном.
Она наблюдала, как он заказывал кофе, внутренне борясь с собой, не в силах подавить мысль, что все, о чем он говорит, имеет смысл.
— Итак, Эбби, скажи мне,— тихо сказал Макс, остановив на ее лице холодный взгляд.— Почему ты так сопротивляешься происходящему между нами? Может, это неправда, что у тебя никого нет?
— Нет. Я тебе уже сказала, что ни одна женщина в здравом уме не пойдет с тобой на любовную связь.
— Эбби, ты кидаешь мне дикие, необоснованные обвинения.— Его голос был ровным.— Мое главное преступление в том, что я флиртую. Так, черт побери, я обхожусь со всеми, если я в настроении — будь то даже моя экономка, хотя она весьма почтенного возраста. И она не воспринимает меня, как дьявольского соблазнителя.
— А как насчет Аманды Морисон? — вырвалось у Эбби.
— А что насчет нее? Эбби, мне кажется, то, по крайней мере, недостаточно честна со мной. — Его глаза превратились в щелки.— Дай-ка я попробую догадаться. Наверное, у тебя какое-то чувство вины, ты его прячешь и боишься, что я отгадаю!
— Не кажется ли тебе, что ты все превращаешь в мелодраму? — заикаясь, проговорила девушка и тут же готова была прикусить язык, щеки залились краской.