Его ноги горят как в огне. Поджариваются подошвы на педали газа. Руки болят. Они покрыты кровавыми волдырями. Все равно! Стиснуть зубы! И снова, и снова управлять, переключать, тормозить, выжимать сцепление…
Дик Симэн едет гонку своей жизни. И он выигрывает XI Гран При Германии с преимуществом в три минуты перед Херманном Лангом. Затем следуют две Auto–Union, потом француз Дрейфус на Delahaye и немец Пауль Пич на Maserati.
Церемония награждения победителей.
Похлопывания по плечу, рукопожатия, объятия, смеющиеся лица, автографы. Лавровый венок. И речи…
Дик почти не слушает. Он думает о бедном Хайде. Его соотечественнике и друге, который разбился на одной из Maserati и теперь лежит в больнице Аденау с раздробленными костями. И еще–об Эрике думает Дик. О светловолосой, стройной Эрике из Мюнхена.
Наконец–то гимны. С каждым куплетом тысячи рук опускаются немного ниже. Так долго держать «Hitlergruss» (прим.: вскинутую в нацистском салюте правую руку) не может даже тренированный национал–социалист.
Еще раз похлопывания по плечу и рукопожатия. Затем–приз победителю: огромная бронзовая птица.
Хлопают пробки от шампанского. Дик хочет выпить за мое здоровье. Но у меня другие заботы. Один из механиков потянул меня за рукав. — Господин Нойбауэр, Вы должны немедленно подойти к боксам!
— Что случилось?
Лицо парня становиться похожим на администратора похоронного бюро. Конфискована машина Браухича. Обергруппенфюрер Краус назначил расследование.
Десятью минутами позже я стою перед тремя господами в коричневом. Корпсфюрер Хюнляйн, принц Макс фон Шаумбург–Липпе, обергруппенфюрер Краус–высокая комиссия по расследованию. Вот она, месть маленького человека. — Господин Нойбауэр, — рычит он, — Вы выпустили в гонку повреждённую машину. Вы виноваты в аварии Браухича.
— Ошибаетесь, — говорю я, — Приказ последовал от корпсфюрера Хюнляйна. Я запретил дальнейшее участие в гонке.
Хюнляйн смущённо откашливается, — Да, это верно…
Но Краус не сдается так быстро. — Вам следовало обследовать машину, господин Нойбауэр.
— Посреди гонки? Для этого нам бы понадобился целый день. Могу я вообще
спросить, что было не в порядке с машиной?
— Тормоза, — говорит Краус, — Тормозные шланги из резины, вероятно, обуглились при пожаре. Когда Браухич хотел затормозить, они лопнули, и он вылетел с трассы.
Вот так сюрприз! Если это верно, то мне конец. Пока мы так стояли вокруг разбитой машины, я себя чувствовал совсем нехорошо. Но, смотри–ка, — через пять минут выяснилось: все тормозные шланги в полном порядке!
[…]
18 августа 1938 года наступил день Гран При Швейцарии. Трасса Бремгартен находиться за чертой города Берна, имеет длину 7 километров и является одной из самых быстрых трасс Европы. Кроме того она еще и очень коварна. Эта трасса стала судьбоносной для Карачиоллы, Акилле Варци, Гайера и Кристиана Каутца.