Эта женщина влекла его, как ни одна другая. Ей достаточно было просто находиться рядом, чтобы заставить его тело изнывать от желания. Ей не нужно было пользоваться теми приемами, которыми пользовались его знакомые женщины, пытаясь разбудить в нем самца. Она просто появлялась, и он сходил с ума.
Надо было оставить книгу внизу, завтра бы она сама забрала ее. Ральф досадовал на свое легкомыслие. Пора убираться отсюда. Он сжал зубы и молча протянул ей книгу.
Она шагнула навстречу, чтобы взять ее, и он услышал легкий, возбуждающий шорох ткани, скользнувшей по коже. Их пальцы соприкоснулись. Ральфа словно ударило электрическим зарядом, и он выронил книгу.
Мгновенье они стояли, не шевелясь, затем оба одновременно нагнулись, оба протянули руки к упавшей книге, судорожно дыша. Волосы упали на лицо Дороти, рассыпавшись по плечам. На секунду он ощутил их нежный шелк на своей щеке. Сидя на корточках, она не заметила, как края халата разошлись в стороны, бесстыдно обнажив ее стройные бедра. Ральф с ужасом подумал, что теряет над собой контроль. Как завороженный, он смотрел на ее гладкие ноги. Руки сами обхватили тонкую талию.
Властным движением Ральф поднял ее, сильно прижав к себе. Он с наслаждением вдыхал аромат ее душистого мыла. Жар хрупкого тела жег его грудь даже через плотную рубашку. Он склонился над ней и поцеловал.
Дороти казалось, что ее сжигают заживо. Ноги не держали ее, и, если бы Ральф отпустил ее, она бы просто упала. Она таяла в его объятиях, видя, как он возбуждается все сильнее и сильнее. Их губы слились в долгом поцелуе. Ей было уже все равно, что будет потом. Даже если это сделает ее несчастной на всю жизнь, она не откажется сейчас разделить с Ральфом наслаждение. Пусть сожаление проснется только с холодными лучами рассвета.
Дороти пробудилась от беспокойного сна. За окнами еще было темно. Она глубоко вдохнула, удерживая воздух, пока не почувствовала боль в легких. Рука спящего Ральфа лежала не ее груди. Его тело согревало ее, и, казалось, не было большего счастья, чем лежать так в теплой постели с любимым мужчиной после сладкой, упоительной ночи.
Ее тело стонало и ныло в самых интимных местах, которые раньше никогда не давали о себе знать, воспоминания о страстных поцелуях Ральфа жгли кожу, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что пронзала сердце стыдом и страхом, которые принес наступивший день. Не легко было освободиться от образов ночи.
Дороти вспомнила, как исступленно Ральф изучал ее изнывающее тело, как его губы и руки доводили ее до умопомрачения, как она начала отвечать на его ласки с такой же страстью и как, не в силах больше сдерживать себя, молила: