Борель одобрительно кивнул.
– В любом случае, теперь вы предупреждены. Обязательно дайте мне знать, если кто-нибудь захочет устроить скандал… Вы, конечно, не знаете, действительно ли ваш муж предпочитал объездной путь, как это сказано в письме?
– Понятия не имею. Я в Ла Боль всегда ездила поездом.
– Вообще-то, — сказал Борель, — самоубийство или несчастный случай — это ничего не меняет.
Он проводил Еву до лестницы. Ева не торопясь спустилась в вестибюль. Она была уже там, но могла поклясться, что Борель по-прежнему не спускает с нее взгляда. Потом, поняв, что он ушел, она бросилась бежать к арке. Лепра сидел на противоположном тротуаре, опираясь на парапет.
– Вот видишь, — сказала она, — меня не арестовали.
– Ты все рассказала?
– Нет, это не имеет смысла. Я бы с удовольствием выпила чаю.
Устроившись на диванчике в маленьком бистро, Ева улыбнулась и, словно спохватившись, заказала белое вино.
– Как простолюдинка, — усмехнулась она.
– Рассказывай.
– Все очень просто. В двух словах: комиссар получил анонимное письмо. Я узнала почерк Флоранс.
– Недурно.
– Флоранс обвиняет меня в том, что я толкнула Фожера на самоубийство.
– Ничего не понимаю, — сказал Лепра.
– Я тоже. Вернее, в первый момент не поняла. Я думала… впрочем, ладно. Флоранс ничего не знает. Она просто пытается досадить мне. Может быть, надеется, что слухи попадут в газеты…
– И из-за этого он тебя вызвал?
– Да… но еще и по другому поводу. Флоранс в своем письме замечает, что обычно Фожер ездил окружным путем, именно для того, чтобы избежать виражей.
– Понятно…
– Этот комиссар не так глуп. Он ничего не знает. Ничего не подозревает. Но эта история с объездом его беспокоит. Твое здоровье, Жанчик. Мы можем чокнуться.
Она чокнулась с ним и с удовольствием выпила кларет. Лепра недоверчиво отпил из своего бокала.
– Так что ты думаешь об этом?
– Что мы можем какое-то время жить спокойно.
– Но ведь пластинки посылает не Флоранс! Если бы она знала правду, она уж не упустила бы своего счастья и все бы рассказала комиссару. Во всяком случае, была бы конкретнее.
– Ты прав, я об этом не думала. Я так удивилась.
– С другой стороны, это письмо кое-что проясняет. Если мы отметаем Флоранс, остается Мелио.
Она осушила свой бокал.
– Дай мне сигарету. Сейчас полшестого… Давай-ка я ему позвоню.
– Мелио?
– Да.
– Зачем?
Ева сняла шляпку, встряхнула головой, уселась поудобнее, с облегчением вздохнула:
– Мы теперь уверены, что это Мелио, да?
– В общем, да. Скорее всего. Он был его другом, издателем.
– Ну и прекрасно. Значит, надо нанести решающий удар. Я попрошу, чтобы он принял меня, и припру его к стене. Подожди, успеешь еще нахмуриться. Если Борель… если комиссар… получит пластинку, он сразу поймет, что случилось… Я видела его, понимаешь, и я знаю этот тип людей… С другой стороны, кто знает, вдруг Мелио не очень по вкусу роль, которую он вынужден играть… Может, если надавить на чувства, он сдастся.