Сон продолжался. Фожер шел рядом с ним. Лепра снова оказался в порту. Раздался мычащий гудок огромного грузового корабля и повторился множество раз навязчивым эхом. Мелодия Лепра медленно возвращалась к жизни. Он не тревожил ее, думая о другом, смотрел на качающиеся фонари, на светлые блики на воде. В темноте проносились вагоны. Подъемные краны возносили вверх странные тюки, мелькающие в лучах прожекторов. Он чувствовал, как мелодия рождается в нем, начинает жить своей жизнью, и он становился уже просто страстным зрителем, которого не принимают в расчет. «Лепра не в счет!» — еще одна фраза Фожера, которая внезапно обрела свой истинный смысл. Неожиданно накатила волна и захлестнула мостовую и рельсы. Лепра вздрогнул. Он понял, что весь горит, но сейчас это его не волновало.
В переулке он столкнулся с девушкой. Она остановилась и улыбнулась ему, помахивая сумкой на длинном ремне. Лепра тоже остановился. Она взяла его за руку и потянула за собой, и он пошел следом за ней по темному коридору, поднялся по лестнице. Фожер одобрил бы его. Девушка вошла в комнату и зажгла свет.
– Ты не здешний, — произнесла она. — Сразу видно.
– Вот послушай-ка, — сказал Лепра.
Он насвистывал ей свою мелодию. Она смотрела на него в тихом бешенстве, забыв раздеться.
– Ну, знаешь, — наконец произнесла она, — я разных придурков видала, но такого — никогда…
X
– А, вот и ты, — сказала Ева.
– Да, вот и я. Извини меня, — сказал Лепра.
– У тебя был приступ независимости. Теперь ты вернулся за мной. И воображаешь себе, что…
– Прошу тебя…
Он прошел мимо нее, сел за рояль и беспечно, как бы для собственного удовольствия, наиграл песню, без ненужных брио, без затей, не спуская глаз с портрета Фожера.
– Ну как тебе? — спросил он, не оборачиваясь. — Для начала неплохо, по-моему. Только припев пока не получается.
Он поискал еще, попробовал наугад несколько тем и наконец остановился на той, которую легче всего было напеть. Затем сыграл сразу все вместе, куплет и припев.
– Вот. Дарю ее тебе.
Он смеялся, он был счастлив.
– Ты ничего не понимаешь, — сказала Ева. — Ты спятил.
– А что? Тебе не нравится?
– Напротив. Это… Не хочу тебя обидеть, но я не думала, что ты на такое способен.
– Ну как?
– А все остальное?
Лепра нахмурился.
– Все остальное… ну да… следствие, письма!
Он обнял Еву за плечи и слегка потряс ее.
– Представь себе, я в это не верю. Хватит. Знаешь, я сегодня всю ночь думал о Фожере. И начал понимать его.
Она села. На ее внезапно побледневшем лице блестели огромные, неподвижные зеленые глаза.
– Ты меня пугаешь, — сказала она.