Иностранцы вызывают у всех неподдельный интерес, но мы стараемся нигде не задерживаться.
Наконец, мы добрались до выезда из города. Дальше нас подобрали такие транспортные средства: сперва расписной Камаз, затем легковушка с англоговорящим человеком, затем коробковоз, т. е. машина, гружёная коробками, на которых мы и ехали, стараясь не упасть (очень трясло, коробки были привязаны, а мы — нет). В коробках были вафли, и водители разрешили нам употребить несколько вафель. Дорога была уже широкая, двухполосная, но нам попалась очередная «Diversion» — огромная пробка, вызванная, вероятно, разрушением моста. Мелкие и средние машины, в том числе и наша, отправились в объезд понизу, по песку, где большая толпа скопившихся местных жителей — человек пятьдесят — переталкивала машины, помогая им проехать через трудные места. После коробковоза нам попался ещё один англоговорящий мужик в легковушке, правда, ненадолго — километров на десять; потом мы ехали в прицепе трактора на белых мешках с сахаром или мукой; затем на бензовозе, — именно «на», а не «в» — мы сидели сзади кабины, спиной по направлению движения, между кабиной и бочкой! После этого нам попался нормальный грузовичок, водитель которого знал английский на высочайшем уровне и даже сумел спросить нас:
— Night — sleep — my-home — yes-no?
(Ночь, спать, мой-дом, да-нет?)
Мы поняли, что приехали в цивилизованный мир: почти треть сегодняшних водителей знали хотя бы несколько слов по-английски. Впрочем, это была случайная флуктуация. Отказавшись от ночлега (выяснилось, что водитель живёт далеко отсюда, назад по трассе), мы вскоре уже ехали на крыше кабины другого расписного грузовика. Почему именно на крыше кабины? Потому что в кузове ехали коровы. Вместе с нами на крыше этой же кабины ехали двое местных жителей, типичных бородачей в длинных халатах, жующих сахарный тростник и методично сплёвывавших на дорогу, причём жвачка эта попадала не на дорогу, а на капот и на лобовое стекло, что никого, впрочем, не смущало.
В общем, только в поздний час, уже затемно, нам удалось добраться до Лахора. Мы высадились на огромной транспортной развязке (Лахор — Мултан — Исламабад), и именно здесь я увидел первый и предпоследний в своей жизни пакистанский автодорожный мост. В Пакистане мало мостов над автодорогами: развязок нет, пешеходные переходы тоже над дорогами не сооружают, и поэтому грузовики могут спокойно перевозить целые горы груза в 4-5-6 метров высоты — не опасаясь, что заденут какой-либо мост. Но здесь, под Лахором, нужно быть аккуратным — огромная развязка с мостом (5.2 метра, — было написано на нём) вполне могла нарушить конструкцию грузов в чьём-нибудь кузове…