На другое утро, а было весьма даже холодно! — я уже употреблял кипяток рядом с автостанцией города Кропоткин. В этот день я двигался очень медленно и дотянул только до Нальчика. Поскольку была совершенно конкретная зима, я решил не продолжать движение, а провести операцию «Интеллигентный бомж». Забрался в одну из многоэтажек на последний этаж и там, на лестничной клетке, среди дверей квартир, разложил спальник и устроился на ночлег. Когда люди, возвращающиеся домой с работы, проходили мимо меня, я говорил им «Здравствуйте».
Вскоре «интеллигентный бомж» стал достопримечательностью всего этажа, и местные жители, поначалу осторожно глядевшие в глазки, убедились в моей безобидности и стали выносить мне чай, кофеты, жаркое, хлеб и прочее продовольствие. Поблагодарив всех, я вернул пустые тарелки хозяевам и спокойно заснул.
Кстати, читатель, а вы как поступите, если у вас на лестничной клетке расположится на ночлег какой-нибудь кабардинец? Милицию вызовите или чайник поставите?
…В предрассветном тумане я стоял на повороте на Алагир. Примерно шесть километров меня провёз осетинский старичок в кепке и в усах, несамоходный, как и его машина. Когда машина-старушка очередной раз (вероятно, навсегда) заглохла и даже моё толкание не помогло ей завестись, — старичок попытался вылезти из машины и потратил на это минуты три. Когда старичок вылез и открыл капот, оказалось, что он знает по-русски только ругательства. Впрочем, от моей помощи он отказался и остался на дороге, высматривая в редких проезжающих машинах тащильный трос.
Другой водитель, на «Ниве», с ружьём на переднем сиденье, положительно отнёсся к автостопным путешествиям:
— Кто как, а я одобряю. Хорошее дело. Я сам бывал в Москве, работал там. И брат у меня в Москве, второй человек в Южном округе, вот и куртка у меня оттуда, — и водитель гордо продемонстрировал мне свою спину, на которой, как у дворника, красными буквами на синем фоне было написано: МОСКВА, ЮЖНЫЙ АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ОКРУГ.
С ним я доехал до Ардона, а потом, с другим москволюбом, прочившим Лужкова в президенты, — до следующей деревни. Мужик из деревни возил на машине своих детей в школу, находящуюся в Ардоне (в деревне была только девятилетка). А в институт поступать он повезёт детей ещё дальше, в любимую столицу.
Следующая машина, в которой ехали муж с женой, довезла меня до Алагира. Супруги винили во всех экономических бедах многочисленных беженцев.
— Вот наш город, беженцы всё загадили, сколько!.. Пансионаты, санатории, и даже дома, что были недостроены, — всё им отдали. Пока они не вернутся в свои земли, не может быть и речи о нормализации жизни!