— И что это значит?
Я покачал головой.
— Эбби страдала не в одиночестве. Место рядом с ней никогда не пустовало. Конечно, вы сердитесь на то, что я ее увез. Да, я поступил жестоко. Но я бы снова это сделал. — Я пристально взглянул на него.
Сенатор встал и вышел.
Через два дня он вернулся. На сей раз один. Ни диктофона, ни галстука. Расстегнутый синий пиджак и водонепроницаемый чехол под мышкой. Сенатор сел и медленно принялся сворачивать и разворачивать платок.
Наконец он заговорил:
— Я долго в тебе сомневался. То, что я видел… — он пожал плечами, — что я видел в Мэйо… Я решил, что ты предал Эбигейл Грейс.
— Сэр, ее зовут Эбби. И не важно, как это выглядело со стороны. Я никогда ее не предавал.
Он кивнул.
— Твой друг, священник и летчик, навестил меня. И все рассказал.
— А как же тайна исповеди?
— Он сказал, раз его лишили сана, он не обязан ее соблюдать.
— Забавно, но мне он об этом не упомянул.
Сенатор побарабанил пальцами по столу.
— Я думал, что смогу открыть… Эбби… глаза, но она знала тебя лучше, чем я.
Он положил на стол сверток.
— Мы нашли ваше каноэ. Это лежало под сиденьем.
Он открыл чехол и развернул холст, а потом несколько секунд смотрел на портрет.
— Я всегда знал, что она справится. — Сенатор отпустил края холста, и тот свернулся в трубку. Он покачал головой. — Всякий отец считает, что никто не достоин его дочери. — Он смотрел в потолок, и по его щеке катилась слеза. — Когда умерла ее мать, я решил, что ни один мужчина не будет подходящей парой для Эбби. А она встретила тебя. Ты был… — Сенатор засмеялся и пожал плечами. — Короче говоря, я представлял себе нечто иное.
— Сэр, можно кое о чем спросить?
Он изогнул бровь.
— Сэр, в чем я перед вами виноват? То есть… что так вас разозлило?
Он вытер глаза.
— Ты дал Эбби то, чего не мог дать я. Ты отдал ей себя.
— Да, сэр. И делал это каждый день.
Впервые я увидел в нем человека. Отца.
— Сэр… то, что второй имплантат не прижился, — это не ваша вина. Вы сделали все, что могли.
Сенатор посмотрел на меня и чуть заметно кивнул. Он достал мобильник и набрал номер, а потом откашлялся и спросил:
— Вы подписали? — Он выслушал ответ и кивнул. — Буду очень признателен, если вышлете факсом по этому номеру.
Сенатор продиктовал номер и убрал телефон. Через пару минут вошел охранник, вручил ему листок бумаги и удалился. Сенатор прочитал, положил бумагу на стол и встал:
— Обвинение в убийстве снято. С обвинениями по поводу наркотиков я мало что могу сделать, но если ты признаешь себя виновным, то наказание будет условным. Возможно, придется поработать на общественных началах. Например… поучить старых упрямых политиков живописи.