Неожиданно Мэг ощутила страх.
— А можно… я пойду вместе с тобой?
Кинкейд покачал головой.
— Боюсь, что нет, любимая.
— Куда ты пойдешь?
Кинкейд немного замялся, а затем нехотя объяснил:
— Мне предстоит выполнить кое-какое дельце…
— С чем оно связано? Наверное, опять с каретами…
— Мэг, не переживай, я просто уйду на несколько часов, а потом вернусь!
Она порывисто обняла его за шею и скороговоркой попросила:
— Умоляю тебя, брось эти опасные и рискованные налеты! Если королевские солдаты снова схватят тебя, то на сей раз…
— Не волнуйся, сегодня вечером я не собираюсь грабить кареты. Просто у меня есть кое-какие дела в городе. — Он поцеловал ее в щеку. — Ты оставайся здесь, у мамаши Гудвин. Сейчас для нас это самое безопасное место! — Он погладил Мэг по голове и добавил шутливо: — Веди себя хорошо, и я принесу тебе какой-нибудь подарок!
— Сладкое пирожное? — Она взъерошила ему волосы.
— Если ты будешь так же мила и приветлива, как недавно, — он многозначительно взглянул на постель, — то я каждый день буду приносить тебе сладкие пирожные!
Мэг весело рассмеялась, ведь все плохое рано или поздно кончается, и на смену приходит светлый и счастливый период. «Вот если бы он длился всю жизнь!»
Граф Ратледж стоял в спальне с поднятыми руками и нетерпеливо поглядывал на портного, который, держа булавки в зубах, ползал на коленях около его ног.
— Потерпите еще немного, и я скоро закончу примерку, — пробормотал месье Демур, — еще пару булавок, и все.
Персиваль недовольно хмыкнул. Ему казалось, он уже целый час стоит здесь, застыв в неудобной позе, и когда же француз оставит его в покое?
— Долго вы еще будете копаться? — устало спросил граф Ратледж. — Меня ждут важные неотложные дела, а я вынужден ждать.
— Милорд, осталось совсем чуть-чуть. Уверяю вас, в этом новом наряде вы будете неотразим, и все гости Уайтхолла станут вам завидовать! — Он воткнул последнюю булавку в подол шелкового камзола цвета бургундского вина и подобострастно улыбнулся. — Скажу вам больше, милорд, вам будет завидовать сам король!
Персиваль усмехнулся и взглянул на свое отражение в позолоченном зеркале, которое ему услужливо поднес портной. Обычно он не желал лишний раз расстраиваться, видя в нем свое лицо с уродливым ртом, и разглядывал себя лишь в крайних случаях: когда собирался на важный прием, устраиваемый королем или его приближенными, и когда примерял на себя новый наряд.
Сейчас Персиваль остался доволен. Портной Демур действительно прекрасно шил, его услугами пользовались многие при королевском дворе, платя двойную цену за его несомненный талант. Новый наряд графа выглядел дорого, элегантно и в то же время предельно просто. Никаких бесконечных накрахмаленных бантов, столь популярных ныне при дворе, никаких кружев, раздражавших графа Ратледжа и мешавших ему свободно дышать и поворачивать голову.