— Хочешь стать специалистом в области французской литературы?
— Нет. Я уже не та девочка. Я думала, чем заняться…
Она хотела что-то сказать, но, похоже, передумала. А он не стал давить на нее.
— А что насчет твоей матери? Ты станешь ее искать?
Она кивнула, не в состоянии говорить.
— Если я могу как-то помочь, Люси…
Он хотел сказать ей все, что у него на сердце, но пришла стюардесса и объявила, что посадка на рейс началась.
— Минуту.
Но Люси уже стояла, готовая уйти.
— Прощай, дорогая, — сказала она, обнимая Амейру. — Будь счастлива.
Затем, собравшись с духом, она повернулась к нему.
— Спасибо тебе, Хан. — Она протянула ему руку. — За мою жизнь. За все. Я никогда тебя не забуду.
Хан чувствовал, что она прощалась с ним навсегда.
Он взял обе ее руки и прижал к своей груди. Хотел сказать, что для него это не прощание, а необходимость расстаться до того времени, пока они не смогут быть вместе. Пока он не построит свою жизнь заново, а она не будет готова к новой жизни.
Тысяча слов остались несказанными, но он понимал, что она к ним еще не готова, не готова доверять чувствам, а тем более не готова к обязательствам. Ханиф поцеловал ее в обе щеки, а затем поднес ее руки к губам.
— Бог защитит тебя, Люси.
— Бог защитит тебя, Хан…
Сердце щемило от боли, и она не могла ничего с этим поделать.
Около сиденья она обнаружила книгу. Поэмы Хафиза, на обороте книги было написано: «Чтобы ты не забывала». Ниже стояла подпись на арабском.
На глазах Люси выступили слезы.
* * *
Хан наблюдал за тем, как самолет взлетает, и чувствовал, что теряет сердце во второй раз.
— Куда поехала Люси, папа?
Он посмотрел на ребенка. Нет.
Все совсем не так. Сердце было живо и громко билось.
Часть его осталась с Люси и сейчас была на высоте шести миль, но часть — здесь, на земле, с дочерью.
— Куда она уехала, папочка? — настаивала Амейра.
— В страну, которая называется Англией. Там много деревьев. И очень красиво.
— А почему?
— У нее там дела.
У него тоже свои дела. Научиться ценить жизнь. Проводить время с семьей. Заниматься проблемами страны.
— А она приедет навестить нас?
— На все воля Божья, дорогая.
Вскоре после возвращения Люси в Лондон, Захир переслал ей письмо от Дженни Сандресон, в котором та раскаивалась в содеянном. Она писала, что ее будто разбудили ото сна, в котором она подвергалась опасности. Что она рада оказаться дома, с родителями, которые любят ее и очень ждут появления внука. Что у нее появилась возможность начать новую жизнь.
Похоже, у всех жизнь изменилась.
Люси снова выставила дом на продажу, обратилась насчет работы в агентство.