— Могу я все-таки получить какие-то объяснения? — поинтересовалась Диана. — Зачем вы взяли меня на встречу с Джефом?
— Просто так.
— Выдали меня за… кого? Своего бухгалтера?
— Джеф все равно должен был согласиться на эти изменения — поверьте, они вполне справедливы. Но раз уж вы оказались тут, я понял, как обойтись без пререканий.
— Да ну?
— Ну да. Какой мужчина откажется угодить хорошенькой женщине?
— Напомните мне никогда не иметь с вами никаких деловых отношений.
— У вас не будет причин пожалеть об этом, Диана.
Это что, предложение?
Она быстро взглянула на него и поспешно отвела, глаза. Дрожь с рук перекинулась на все тело. Ей пришлось покрепче вцепиться в руль.
— Я ничем не могу быть вам полезна, — выдавила она, — кроме «веселья» и единичного случая с ускоренным появлением подписи на договоре.
— Диана…
— Надеюсь, вы оба хорошо посмеялись над фонтаном воды из моего носа.
— Довольно интересная реакция на мое приглашение посетить Надиру.
Вопреки своей воле Диана снова посмотрела на него. Он не смеялся.
— Так это было приглашение? — презрительно усмехнулась она.
— Предпочитаете бумагу с золотым тиснением? Шейх Захир аль-Хатиб почтительно просит удостоить…
— Ничего я не предпочитаю, — гневно отрезала девушка. — Я просто хочу делать работу, за которую мне платят.
— Тут нет ничего особенного, Диана, — беззаботно ответил он. — Резервные комнаты для журналистов всегда найдутся.
— О, конечно. Теперь я в восторге!
Как он смеет! Приглашать ее на свой замечательный курорт в качестве бесплатного приложения к журналистской компании, имея в виду неделю секса, — и заявлять: «Тут нет ничего особенного!»
Диана смотрела прямо перед собой, лишь глаза иногда перебегали от дороги к зеркалу. Сообрази Захир сесть сзади, можно было бы воспользоваться этим, чтобы привлечь ее внимание…
Зато тогда он не видел бы ее профиль. Упрямый маленький подбородок, крепко сжатые губы. И никаких признаков милой ямочки, только румянец на щеках, оживляющий старое клише «ты бесподобна в гневе».
Странное дело, до сих пор ему ни разу не приходилось так сердить женщину. Но, с другой стороны, он никогда не испытывал подобных чувств ни к одной женщине. Вероятно, тут корень зла — в силе чувств.
Может, потому он и на себя злится. Ранее у него со всеми дамами были ровные отношения. Его отстраненность гарантировала безопасность, сознание того, что как ни приятна их связь, но она мимолетна, преходяща. Потому что, сколько бы он ни откладывал неизбежное, он знал, какое будущее его ждет.
Выбор невесты зависел не только от него, но и от традиций, складывавшихся веками.