Народу на улице к этому времени заметно убавилось, но все освободившиеся после занятий гимназисты расползтись по окрестностям пока ещё не успели, и на углу собралась целая стайка весело галдящих колдунов. Неожиданно в голове у меня заворочалось ясновиденье, но я связал пробежавшееся острыми коготками по спине беспокойство с разлетавшимися от веселящейся молодёжи обрывки заклинаний и спокойно пошёл дальше.
И на вывернувшую с соседней улицы «газель» с синей полосой на боку внимания не обратил. А когда из распахнувшихся задних дверей на дорогу посыпались вооруженные автоматами и жезлами «свинцовых ос» дружинники, что-либо предпринимать стало уже слишком поздно.
- К стене! – заорал громила в бронежилете и шлеме с забралом из бронестекла и махнул дробовиком в сторону магазина. – Руки за голову, ноги шире! Быстрей!
Ничего не понимающие студенты загомонили, но несколько тычков прикладами мигом выбили из них всякое желание качать права. А когда из-за соседнего дома вывернул грузовик, и попрыгивавшие в снег солдаты гарнизона принялись оцеплять улицу, студенты и вовсе стали тише воды, ниже травы.
Ко мне рванули сразу двое дружинников; я испытывать судьбу не стал и, уткнувшись лицом в ограду Гимназии, поспешил заложить руки за голову.
- Ноги шире! – рявкнул охлопывавший меня по карманам рядовой и азартно ахнул, нашарив рукоять револьвера.
Удар по почкам мгновенье спустя был вполне ожидаем. Зашипев от боли, я бухнулся на колени, и у меня с головы немедленно сорвали сначала ушанку, а потом и балаклаву.
- Не дёргайся! – заорал перехвативший автомат рядовой, а его напарник метнулся за командиром.
Морщась от боли, я попытался воспользоваться ясновиденьем, но по голове моментально растёкся холод, будто на макушку высыпали полведра молотого льда. Руки и ноги онемели, а сердце забилось редко-редко, словно с трудом справлялось со ставшей густой подобно нефти кровью.
Наваждение схлынуло буквально секунду спустя, а потом я услышал голос Селина, который пытался прорваться ко мне, размахивая каким-то удостоверением.
- Да не могу я задержанного отпустить! – в сердцах заорал на него командовавший дружинниками младший лейтенант. – Мои люди незарегистрированный пистолет изъяли!
- Это наш агент, - гнул свою линию Денис. – И его светить никак нельзя!
- Я всё понимаю, но сейчас ничего сделать не могу! Мы тут заказное убийство расследуем! Все окрестные улицы перекрыли! Как я могу подозреваемого отпустить?!
- Как? Об косяк! - покраснел от возмущения Селин. – Просто взять и отпустить!
- Только после санкции руководства! Обращайтесь в участок.