-- А-а, мать его, - разозлился Федька, даже кулаком в стенку рубки саданул. - Он ведь и в долю не пойдет, это точно. Ему похрен.
-- Не, Федь, тут ты чего-то не додумал, - удивился я такому заявлению. - Чего это не пойдет? Все по закону, так что пойдет, будь уверен. Вот спроси его, хочет он премию к зарплате? Откажется, как думаешь?
-- На троих делить, значит, - задумчиво сказал Федька.
-- Зато без риска. Втроем нашли, втроем поделили, никто не кинут. Хочешь с Иваном поговорю?
-- Да ладно, давай уж вместе. Пусть Ванька тоже богатым будет, что ли, - махнул рукой Федька.
* * *
Ночевали на "Карасе". Ночь прошла без каких-либо проблем и приключений. Даже призраки, появившись, вскоре исчезли. Берег был тих и неподвижен, ветер с дождем тоже стихли, зато заметно похолодало.
Я поднялся на мостик, протер запотевшее за ночь стекло иллюминатора, выглянул. Все тихо, ничего не изменилось. Наш катер так и стоит у борта, Тьма тоже никуда не делась, стоит стеной совсем недалеко, кажется, что до нее рукой подать, хоть на самом деле это и не так. Если по карте прикинуть, до нее отсюда километров двадцать, если не больше.
Плавказарма. Метров сто до нее от "Карася". Если бы я жил здесь какое-то время, стал бы я жить на борту самоходной баржи, где все ютятся в одном кубрике? Так можно прожить день, ну два, ну неделю, в конце концов. Нюхать портянки, слышать храп товарищей, и за более чем полгода, если считать с момента исчезновения "Карася", с такой жизни рехнуться можно. И если бы я устроил себе базу в этом забытом затоне под сенью Тьмы, где бы я жил?
А плавказарма стоит, к слову, не у причала. Могло быть так? Сомнительно. Ее всегда к причалу швартуют, чтобы вход-выход был удобным, а до этой только лодкой добраться можно. Оттащили от берега и поставили на бочки? А кто оттащил, кому было это нужно? Тому, кто здесь на берег вообще не собирался выходить.
-- Вань! - крикнул я. - Поднимись в рубку, дело есть!
-- Что за дело? - появилась вскоре над верхней ступенькой трапа косматая голова Ивана.
Выглядело это так, словно он из-под земли вылез. Я хихикнул, увидев, как растрепалась его борода, но вслух на сей счет ничего не говорить не стал, сказал лишь:
-- Вань, а мы фигней здесь занимаемся. Они тут не жили.
-- Кто?
Иван спросонья еще явно соображал туго и медленно.
-- Серых. И остальные, - пояснил я. - Они вон там жили, видишь?
Иван поднялся в рубку уже "целиком", выглянул в окно. Долго сопел, кряхтел, мял и без того нечесаную бороду, потом все же сказал:
-- Ну... наверное.