– Берите и его, только ни одного патрона, диски пустые...
– Гранаты? Пистолеты? – грубо командовал невысокого роста военный.
На алых петлицах пехотных войск Закомолдин увидел «шпалу», длинный красный прямоугольник, знак отличия капитана. Свои, выходит. У Сергея все внутри клокотало. Что ж они, в самом деле, слепые?
– Товарищ, капитан! – начал Закомолдин. – Тут недоразумение получается.
– Сидеть! Сдавай пистолет! Кому говорят?
Закомолдин вынул из кобуры свой ТТ и в сердцах швырнул его к ногам капитана.
– Вот мое личное оружие! – вывернул карманы. – Больше нет ничего.
Капитан, злорадно усмехнулся, крикнул пленному унтер-офицеру:
– А ты что? Ждешь особого приглашения?
– Он пленный, – пояснил Закомолдин. – Мы его разоружили.
– Еще на рассвете, товарищ капитан, мы на шоссейке вывели из строя мотоциклетку, двух ухлопали, а энтого в плен живьем взяли, – добавил Силиков и продолжал: – Мы пограничники! Семнадцатого краснознаменного! Вырвались из кольца!
– Склад с боеприпасами ночью подорвали, – не без гордости вставил Чернов.
– Молчать! – капитан, казалось, пропустил мимо ушей сказанное, уставился на унтер-офицера. – Где твое личное оружие? Сдать!
– Он по русски не тумкает, – засмеялся Чернов. – Это ж пленный немец!
Закомолдин спешно расстегнул нагрудный карман гимнастерки, вынул красную книжицу и протянул ее:
– Товарищ капитан, вот мое командирское удостоверение! Ознакомьтесь. Сверьте с фотокарточкой! Я лейтенант пограничных войск Закомолдин.
– Давай сюда, – капитан взял удостоверение и, криво усмехнувшись, пробежал глазами записи, бросил взгляд на Закомолдина и произнес, процедив сквозь зубы: – Чисто сработано! Почти как и наши.
– Да ты... Да вы? За кого принимаете? – задохнулся Закомолдин, обожженный страшной догадкой.
– За тех, кто вы и есть на самом деле. Нечего перед нами комедь ломать, – и капитан сказал, как отрезал: – За немецких диверсантов!
Закомолдин оторопел. Притихли разом и бойцы.
Если бы вдруг рядом раздался взрыв, загрохотал гром, забил фонтан из-под земли или образовалась под ногами гигантская трещина, обнажая глубокую пропасть, наверное, меньше бы они вызвали удивления и тревоги, чем оскорбительное подозрение капитана.
– А ху-ху не хо-хо! – ругнулся Ляхонович и сунул капитану свою красноармейскую книжку. – Протри зенки, прочитай, кто я!
Чернов и Силиков тоже вынули свои документы.
Документы у них отобрали. Капитан, даже не читая, сложил их и протянул рослому бойцу в фуражке:
– Старшина, спрячь-ка их, в штабе разберемся.
Дула винтовок и отечественных автоматов ППШ с круглыми дисками все так же сурово были направлены на Закомолдина и его бойцов. Дело приняло очень крутой поворот. Силиков тихо ругался. Ляхонович обомлел. Чернов звонко рассмеялся: