Она была удивлена странной суровостью его тона. Но, вспомнив своего брата Марка и то, как неожиданно меняется его настроение, она быстро поняла, что ее опасения по поводу утра «после» сбывались. Она разберется с этим позже. А сейчас он ждет, и нужно поторопиться.
— Догадываюсь, что ты хочешь научить меня выключать фары? — шутливым тоном проворковала она. — Я готова, едем.
Он протянул ей шлем и, не сказав ни слова, направился к дверям.
Прежде чем последовать за ним, Ханна прошлась прощальным взглядом по комнате, на секунду задержавшись на постели.
Когда она подошла к мотоциклу, единственное, что он произнес, было:
— Держись!
— Ты хочешь подвезти меня к телефону? — крикнула она, стараясь перекрыть шум мотора.
— Что?
— Я спросила: ты хочешь подвезти меня к телефону?
— Я собираюсь доставить тебя домой.
— Но мне нужно позвонить, Майкл, — потребовала она. — Дома наверняка сходят с ума.
— Прекрасно. Сделаем, как ты просишь.
Мотоцикл издал грозное рычание и с ходу рванулся вперед. Ханна приникла к широкой спине Майкла с чувством сожаления. Глубокого сожаления, что ее внимательный и нежный любовник вдруг опять превратился в незнакомца.
Она хотела испытать всю полноту чувств, хотела реально ощутить напряжение его мускулов под своими пальцами. Хотела нежно прижаться головой к его спине. Жаждала той свободы, которая была ночью. Которую он позволял ей и которую она позволяла ему. Бесстыдная свобода прикосновений, узнаваний, ласк… Ханна мечтала о продолжении, несмотря на то что сама остановила его утром. Она хотела большего. Много больше того, что он позволял ей. И вдруг неожиданная мысль пришла ей в голову: может быть, он рассердился из-за ее отказа?
Через полчаса они остановились у небольшого магазинчика. Когда он прислонил мотоцикл около телефона, Ханна расстегнула застежку шлема. Ее терпение было на исходе. Она тряхнула головой, и локоны золотым дождем рассыпались по плечам.
— Телефон. — буркнул он, не глядя на нее.
— Да. — Зажав в руке шлем и трубку, она набрала номер.
Он стоял так близко, что было просто невозможно проигнорировать его присутствие, не ощутить уже знакомый терпкий запах сандалового дерева. И не заметить его напряжение.
— Мэтью, это я! — прокричала она, чтобы быть уверенной, что брат слышит ее. — Я хотела сказать, что со мной все в порядке. Я… — Она замолчала, слушая брата. — Да. Да, я хочу извиниться. Я знаю, как вы волновались. Гроза налетела так неожиданно. И у меня сел аккумулятор. — Она снова замолчала. — Да, именно так. Я виновата. Ужасно, что я заставила вас так волноваться. Скажи мне, как… — Ханна рассмеялась, когда он ответил, не дав ей договорить. — Скажи им, что я еду домой.